Хорошая, действительно полноценная лекция не только сообщает фактические знания, научает ими пользоваться, но и прививает умение работать, критически думать, вырабатывает определенное мировоззрение в данной области. Г.В.Скроцкий

Прошедший ХХ век, при всей его трагичности для человечества, был Золотым веком для физики.
Георгий Викторович Скроцкий прожил в этом веке интересную, богатую бурными историческими и научными событиями жизнь, активным участником многих из которых он был до последних дней. Недаром многочисленные телеграммы-соболезнования (а он ушёл из жизни 10 лет назад в глухое отпускное время - 13 июля 1992 года) прежде всего, отмечали то влияние, которое оказала его разносторонняя деятельность на развитие науки в нашей (тогда еще огромной) стране. Коллеги и друзья скорбели о потере дорогого учителя, замечательного педагога, крупного ученого, внесшего неоценимый вклад в дело воспитания молодых ученых и развития физики магнитного резонанса, в становление голографии, что способствовало поднятию этих областей науки на мировой уровень. Скорбели физики Грузии, Белоруссии, Литвы, Эстонии, Урала и Сибири, Украины и Азербайджана, а также Москвы, Ленинграда, центральной России.

Не так уж мало у нас докторов наук, не все они широко известны, но профессора Скроцкого знали практически все физики.

В этом очерке мы (я, его первый аспирант в УПИ, и его супруга, спутник последних лет его жизни), использовали архив Г.В.Скроцкого, воспоминания его первой, ныне проживающей в Израиле, жены Т.Ю.Гольдштейн, с которой у него на всю жизнь сохранились добрые отношения, воспоминания его друга с юношеских лет П.Э.Немировского, а также некоторых его коллег на Урале и в Москве. В нем мы отразили то, что сохранилось в нашей памяти, наши личные чувства, взгляды и мысли, навеянные тесным общением с Георгием Викторовичем, продолжавшимся вплоть до его кончины.

Оглядываясь в прошлое, мы все полнее понимаем незаурядность и неповторимость этого человека, все полнее оцениваем положительные черты его характера, отношения к людям. Мы хотим рассказать здесь о том, в каких условиях формировалась личность Г.В.Скроцкого, какие отношения складывались у него с окружающими людьми, как формировалась его личность, как Ученого, Педагога, Человека и Гражданина. Мы думаем, что описание частных подробностей его жизни будет не только поучительным для молодого поколения физиков, но также и интересным для истории развития Науки в нашей Стране.

***

...А жизнь у него была совсем непростая. Родиться его угораздило преждевременно 11 января 1915 года у линии фронта в маленьком городке Проскурове, когда мама во время 1-й мировой войны поехала встретиться с мобилизованным по случаю войны отцом, награжденным: незадолго до этой встречи солдатским Георгиевским крестом за взрыв моста через реку Буг. В свидетельстве о его рождении записана Одесса, где мать действительно жила в это время.

Семью Скроцких и по сию пору помнят одесские старожилы. Дед его Иван Игнатьевич Скроцкий был почетным гражданином города Одесса. Предки его приехали в Херсон из Польши, а еще ранее - в XVI веке - из Италии, где носили знаменитую фамилию Строцци. Иван Игнатьевич Скроцкий, владел итальянским языком с детства. Он эпизодически ездил в Италию за товаром: покупал итальянские шляпы Борсалино и немецкие Хибих для своего магазина. В Италии чувствовал себя хорошо и свободно. Это бил крупный представительный мужчина, с большой бородой, уверенный в себе. Умер он в 1916 году скоропостижно от «удара», до этого он страдал гипертонией, был спокоен, красив и печален. Похоронили его с почестями, поставили большой мраморный памятник (кладбище было уничтожено в 1935 г., теперь на этом месте зоопарк).

Бабушка со стороны отца - Агриппина Емельяновна Митяева-Лаптева была родом из русской семьи комиссара и члена строительного комитета г. Одесса. Она подарила мужу 9 детей - 8 сыновей и 1 дочь (скончавшуюся во младенчестве). Самым известный из сыновей Ивана Игнатьевича был заслуженный врач-педиатр Аркадий Иванович Скроцкий (1882-1957 г.). Один из сыновей (Иван Иванович) во время революции эмигрировал во Францию. Его сын Николай Иванович стал известным французским физиком. Он ухитрялся время от времени передавать Георгию Викторовичу приветы, но они так и не встретились.

Одесса, где прошло детство Георгия Викторовича, на рубеже 20-х годов жила тревожной жизнью, власти менялись часто. Город и дачный поселок вблизи Аркадии, где семья жила летом, занимали то немцы, то веселые французские парни в беретах с красными помпонами, то казаки, то какие-то националистические банды. В памяти мальчика остались люди, падавшие на улице в голодном обмороке. Запомнил он и грандиозные похороны Веры Холодной (1919 г.), превратившиеся в целый траурный митинг с шествием. Запомнилось ему, как после серии болезней (тиф, корь, испанка) его, истощенного прикрепили для обеда к столовой "Ара" (Американская помощь голодающим на юге России), где давали непостижимо вкусную кашу из риса со сгущенным молоком. Кроме каши раз в месяц давали сухим пайком банку с лярдом, банку с яичным порошком и трубочку с сахарином. Это был пир! Папа с братом на кухне "добывали спирт" из лака или политуры. Долго, закрывшись, колдовали, и потом папа демонстрировал гостям голубое пламя как доказательство высокого качества их продукции.

Семейные обеды в доме Скроцких у бабушки во все времена, пока она была жива, были традицией. Под Рождество на стол ставился фамильный сервиз, под правую руку каждому клали колечко с салфеткой, подставку для ножа, вилки и ложки. Все женщины во главе с бабушкой работали на кухне. Открывали большой сундук, на дне которого была укреплена рафинадная машина, и кололи целую голову рафинада. Под стеклянным колпаком в углу столовой стоял Вифлеем. Там на настоящей соломе лежал Иисус Христос, лежали распростертые волхвы, стояли маленькие бараны, на проволоке висела большая звезда, все замолкали и смотрели на этот Вифлеем - так начинался обед. В 1918 году бабушка умерла от заражения крови: у неё был тромбоз и ей неудачно ампутировали ногу.

Первым учителем Жоры была "фребеличка", дипломированная гувернантка, окончившая курсы Фребеля. В Одессе таких гувернанток оказалось великое множество из разных городов России. Их хозяева, подаваясь на юг в Крым или Константинополь, бросали их в Одессе, и они соглашались на любую работу, т.к. голодали отчаянным образом. "Учились мы дома, вдвоем с соседкой Галочкой - вспоминал Георгий Викторович. - Учились письму и арифметике, но недолго, поскольку мне были неинтересны примитивные задачи, в которых нечего решать. Взрослые же удивлялись моей неспособности к математике. Папа говорил: "У тебя в голове ветер. Выдуешь его в свое время, и все будет в порядке, я по себе знаю". Фребеличку вскоре уволили.

В 1921 году появилась Советская власть. Появились полтинники со звездочкой - считалось, что в них была платина, т.к. они отливались из колоколов. С советской властью установился НЭП. Отец Жоры с головой окунулся в дело, открыл в помещении дедушкиного магазина рядом с Пассажем шляпный магазин и мастерскую. Семья переехала в помещение под магазином в одну большую комнату. Мама заведовала женским отделом, приказчик - мужским. В помещении за магазином работали мастера-греки, караимы.

Жора стал учиться у известного учителя Н.Знойко. Толку было немного, жизнь не налаживалась, но учиться было нужно. В 1924 году, в девять с лишним лет он поступил в гимназию, потом снова частные уроки, немецкий и английские языки - дело пошло еще хуже. Наступил перерыв в учебе.

А вокруг кипела жизнь. С друзьями Мишой и Фимой они мечтали о детекторном радиоприемнике. Сами делали для него кристалл, сплавляя в ложке серу и цинк. В доме напротив на Софиевской улице жил Саша Маринеско, будущий знаменитый моряк-подводник, который дружил с более взрослым двоюродным братом Жоры - Юзей. С завистью наблюдали они за ним и за его друзьями, но бабушка не разрешала к ним ходить: «0ни взрослые и еще чему плохому научат». Недалеко жил и будущий известный американский физик-теоретик Г.А.Гамов, который был старше Жоры на 11 лет.

Зато занятно было наблюдать за людьми на знаменитых одесских рынках. Дорога на базар была длинной. Обычно шли, не спеша останавливаясь и обсуждая все, что видели. Особенно интересны были одесские рынки с рыбными рядами, с Петрушкой над ширмочкой, китайцами с дрессированными белыми мышами и шарманщиком с попугаем. Стояли котлы, в которых варился украинский борщ - на 6 копеек полная миска и еще кусок ржаного хлеба,

Открылась и знаменитая Фабрика-кухня №1. Алюминиевые ложки (чтоб не воровали) на рукоятке имели выбитую надпись: "Украдено на Фабрике-кухне №l" Понятно, что такими "сувенирами" не погнушался никто - ложек тут же не стало. Настоящим музеем Старого мира была в 1925 г. Одесская барахолка: все на земле, на ковриках, газетах, в ящичках. Часами можно было ходить вдоль её рядов, рассматривать, обсуждать возможные назначения разложенных для продажи предметов.

Отцовское, унаследованное от деда "дело", процветало недолго. В конце 20-х отец был выслан в ссылку на Север, мать поехала за ним. Бабушка со стороны матери была родом из Прибалтики (Лиепая), девичья фамилия Бёзеветтер, в замужестве Каролина Францевна Шмидт. Георгий Викторович рассказывал, что она, по мужу была двоюродной племянницей лейтенанта Петра Шмидта. Бабушка сыграла важную роль в жизни внука, взяв его под свою опеку. Жора в свои 12-18 лет жил с ней и семьей её дочери Миллер. Обе женщины не сумели выехать в 194I году из осажденной Одессы и остались в оккупации в 1941-1944 гг. Немецкие власти предлагали им получить немецкие паспорта, но они отказались, хотя бедствовали отчаянно, продавали все, что могли. Когда Одессу освободили, обе они были арестованы "как немки" и погибли в заключении.

Из своей скудной пенсии Каролина Францевна ухитрялась выделять какие-то гроши на завтраки Жоре. Он же вместо завтраков покупал книги - на развалах у букинистов. Очень много читал. Поступил учиться в школу переростков в 1928 году, затем был переведен в шестой класс обычной школы-семилетки, которую окончил в 1931г. с похвальной грамотой. По заключению педагогической комиссии, определявшей профпригодность выпускников, был направлен в Техникум связи. Это было трудное время. Он вспоминал потом голод 1931 года, как сосали "макуху" - предназначенные для топки печей спрессованные брикеты, продукт переработки подсолнуха. Рассказал однажды, как подрядился ставить антенну на крышу семиэтажного дома. Хотел заработать обед. На крыше было страшно: деревянные подошвы веревочных сандалий (веревочки к подошвам прибивала тетя) скользят по крутой крыше. Упирался в горизонтальный желоб водосточной трубы, а она очень ветхая. Из окна поднимается запах вареной курицы. Сердце замирает, слюни текут. Поставил антенну, спустился за расчетом, ему дали бутерброд и четыре радиолампы. Пришел домой - все четыре оказались перегоревшими. Очень было обидно...

После двух лет обучения в техникуме он был переведен на вечернее отделение Института инженеров связи, но в том же году поступил в Одесский Госуниверситет (ОГУ) на первый курс физико-математического отделения, которое было открыто в 1933 г. Его полный курс он закончил в 1938 году, получив диплом с "отличием". Так, почти точно и кратко, написано в автобиографии, и нет в этих скупых строчках ни слова о голоде в эти времена в этом благословенном крае. А нужно было подрабатывать то инструктором на Детской технической станции, то осветителем в Одесском оперном театре (не столько спектакли, сколько жара от софитов в памяти осталась), потом (о благословенные времена!) была работа сторожем в хлебном магазине. Там можно было отламывать и съедать так называемый "облой" (наплыв по краям буханки).

Еще будучи студентом техникума связи Жора, по абонементу своего дяди - известного тогда педиатра Аркадия Ивановича Скроцкого, стал посещать университетскую библиотеку и получил разрешение самостоятельно рыться в книжных шкафах; там он познакомился с Павлом Немировским, также приходившим сюда за книгами по абонементу своего отца. Так начиналась дружба длиною в жизнь - вспоминает доктор физико-математических наук П.Э.Немировский из Курчатовского института.

***

Г.В.Скроцкий стал студентом Одесского Госуниверситета в 1933 году. Интересно, что их, как впрочем, и во все советские времена, сразу послали на уборку урожая; им выпало трудиться в Горностаевском зерносовхозе на уборке зерновых. Жуткое впечатление производила деревня с заколоченными досками окнами и дверьми каменных домов. Местных крестьян не осталось: всех выслали за Уральский хребет. Кстати, Георгий Викторович вспоминал, как еще раньше, школьниками, их посылали на поля с ножницами в руках обрезать усы у колосьев пшеницы - так по идее Т.Д.Лысенко выводились сорта безостой пшеницы.

Состав студентов группы физфака ОГУ был очень неоднородным: 35 человек "городских" и 15 сельских учеников с очень слабой подготовкой. Их однокурсница, а впоследствии жена Скроцкого Тея Гольдштейн вспоминает: Особо одаренных было шесть: Марк Альперин, Георгий Скроцкий, Павел Немировский, Владимир Маляров, Яков Дашевский и Александр Кудин. Двое последних погибли во время Отечественной войны, Марк Альперин и Владимир Маляров стали профессорами Одесского Госуниверситета, а доктор физико-математических наук П.Э.Немировский профессором института Атомной энергии им, Курчатова. До конца жизни Георгии Викторович поддерживал с ними самые прочные добрые связи.

Сельским ребятам, зачисленным в Одесский Университет, было трудно учиться, но М.Альперин, Г.Скроцкий и П.Немировский безотказно им помогали, без всякой тени превосходства терпеливо и вразумительно объясняли. "Эти трое" очень выделялись своим интеллектом, познаниями не только в физике и математике, но и в литературе, искусстве, философии.

Георгий Викторович уже в юношеские годы был прекрасным рассказчиком, и на его лекции в студенческом общежитии, особенно об Эдисоне и Леонардо да Винчи, сопровождаемые демонстрационными материалами и приборами, собирались ребята со всего общежития. Одаренность его проявлялась и в том, как он хорошо писал фельетоны, остроумные и яркие, для стенной газеты и рисовал. У стенной газеты всегда стояла толпа восторгавшихся и хохочущих студентов. Он был душой создания модели стратостата (середина 30-х годов), наполненного гелием, сам гордо шествовал на демонстрации, держа в руках «хвост» от стратостата, который выпустил в небо только перед трибуной.

Гвидо Бек, профессор Одесского университета в 30-х годах, когда учился Г.В.Скроцкий.

На формирование умов студентов физфака огромное влияние оказал тогда приезд в Одесский университет в 1934 г. 30-летнего профессора из Пражского Немецкого университета Гвидо Бека. Он стал читать на 3 курсе лекции и вести семинары по теоретической физике сначала на немецком, а вскоре и на русском языке. Именно под его влиянием «звездная шестерка» всерьез увлеклась теоретической физикой. Им очень импонировал стиль Г.Бека, во многом напоминавший (по словам П.Э.Немировсхого) появившийся впоследствии стиль Л.Д.Ландау. Вся эта группа стала питомцами-теоретиками Гвидо Бека, который полностью завладел их умами. "Теоретики" после лекции провожали его домой. Споры-разговоры продолжались и там. Кому не хватало стульев, размещались на полу и домой добирались заполночь.

К большому огорчению всей группы в 1937 году Г.Беку по политическим мотивам пришлось уехать из России в Данию, а затем и в Париж. Для «шестерки» его отъезд был большой потерей, потому что именно на пятом курсе определялась дальнейшая судьба его учеников. Позднее профессор Г.Бек жил и работал в Португалии, Аргентине и Бразилии, создавая везде активные группы физиков-теоретиков. Область его интересов охватывала общую теорию относительности, квантовую механику, физику атомного ядра, квантовую оптику и со временем все более расширялась. Когда в конце 80-х Гвидо Бек приехал из Бразилии в Союз, волнению его "студентов" не было границ. Все, кто был жив, "сбежались" на встречу с обожаемым с юных лет учителем. Удивительно, но он их всех помнил и был удовлетворен их судьбами. Увы, в 1988 году на 85-ом году жизни он погиб под колесами автомобиля, переходя улицу в Рио-де-Жанейро.

Тея Голъдштейн, их сокурсница, водила друзей на симфонические концерты в дом Русова (известный нависающий над морем замок). Сама она неплохо играла на фортепьяно и даже пела; вскоре Жора и Тея поженились. В 1937 году друзья встречали у роддома Тею с родившейся дочкой. Её назвали >b>Еленой. Она тоже стала потом физиком.

Летом 1937 года в Одессе состоялась всесоюзная конференция по фотоэффекту. Приехали А.Ф.Иоффе, Я.И.Френкель, П.И.Лукирский, а также В.Паули, А.Зоммерфельд и др. Это был первый контакт Жоры с большой Наукой, рядом были живые кумиры, с которыми можно было запросто общаться, задавать вопросы. Вспоминался забавный случай, когда он ездил с ними на пляж в Лузановку, как Яков Ильич и вся компания в недоумении стояли перед витриной с вывеской: «Здесь нас трое воют...» и дальше была изображена непонятная картинка. Оказывается, это значило: "здесь настраивают музыкальные инструменты". Одесса - всегда Одесса!

Еще будучи студентом Г.В.Скроцкий опубликовал в 1937 году в Трудах ОГУ свою первую работу «Вычисление фазы комплексной гамма-функции от комплексного аргумента» (Труды ОГУ, 1937, т.1, с.13-15) и был премирован поездками в Киев, Москву и Ленинград на конференции физиков. С восторгом он вспоминает о своей поездке в Москву в 1938 году, когда туда приезжал В.Паули, который выступал в МГУ с докладом по теории бета-распада. После доклада он, 23-летний юнец, оказался затем в первый раз в ресторане Дома ученых на Кропоткинской, да еще за одним столиком с такими корифеями как В.Паули, Я.И.Френкель и И.Е.Тамм.

Учебу в университете он совмещал с работой лаборантом на кафедре физики и учебой на вечернем отделении Института инженеров связи. Впоследствии это сыграло важную роль в формировании его взглядов на соотношение фундаментальных и прикладных исследований, а также способствовало впоследствии развертыванию исследований, использующих радиотехнические методы и технику СВЧ на физико-техническом факультете УПИ.

***

По окончании университета в 1938 году Г.В.Скроцкий получил диплом с отличием и как талантливый выпускник, был рекомендован в аспирантуру по теоретической физике. Не найдя руководителя в Одессе, он поехал в Харьков, где успешно сдал приемные экзамены и после некоторых мытарств, после вмешательства академика С.Л.Соболева, был зачислен в аспирантуру Украинского физико-технического института. Однако несмотря на это он вынужден был поехать не в Харьков, а по распределению, на Дальний Восток. для работы учителем в школе г. Благовещенска на Амуре. Он вспоминал: Я долго задумчиво вертел глобус, чтобы сообразить, где это находится. Но поехал. А директор школы, который сам вел там и математику и физику, с удовольствием написал отказ на моем распределении.

Поработав там некоторое время и накопив денег, Г.В.Скроцкий на обратном пути остановился в Свердловске. В Свердловске он попал на семинар тогда только формировавшейся Уральской школы физиков, где встретился с профессором И.К.Кикоиным из Индустриального Института (позднее Уральский Политехнический институт - УПИ), профессором Д.Д.Иваненко из Уральского Госуниверситета (УрГУ), и это решило его судьбу. С осени 1938 года Г.В.Скроцкий стал работать на кафедре физики Уральского Индустриального института в должности ассистента на кафедре физики, возглавлявшейся И.К.Кикоиным, и одновременно поступил в аспирантуру Уральского Госуниверситета к профессору Д.Д.Иваненко, которую закончил в июне 1941 г.

Война застала его во время отпуска дома в Одессе. Он, не будучи военнообязанным (врожденный порок сердца), вступил в народное ополчение, где служил переводчиком до самой эвакуации. С превеликим трудом удалось ему с семьей попасть на один из последних судов, вывозящих раненых из осажденного города - через Керчь, затем в теплушках-до Сталинграда и по Волге, Каме - до Урала, который уже стал его родным домом.

В начале октября 1941 года он был мобилизован и направлен в эвакуированную из Москвы в Свердловск Военно-воздушную Академию им. Н.Е.Жуковского. В 1942 г. из слушателей он был переведен на должность адъюнкт-преподавателя физики этой академии. Вот как вспоминает о Скроцком один из его слушателей, доктор технических наук, полковник Дубицкий Л.Г.: Георгий Викторович был самым молодым из наших преподавателей, он вел у нас практические занятия и семинары по физике, читал отдельные лекции (основной курс читал профессор Грановский В.Л., лауреат Сталинской премии за теорию тепловых флуктуаций). Георгий Викторович был ближе всех к нам, и в том, что 30% нашего курса имеют ученые степени и звания, свыше 12% являются лауреатами Государственных премий, велика заслуга Георгия Викторовича как ученого и человека, воспитывавшего ученых. Он прививал нам добросовестное отношение к знаниям, интерес к новому, а главное, в тяжелое военное время был образцом высокой морали и нравственности. Между собой мы звали его просто Жорой, ведь он был ровесником наших старших слушателей и всего на несколько лет старше младших- и в то же время образцом лектора, который каждую лекцию создаёт нечто творчески новое, эмоционально-насыщенное, очень доброе и веселое. Никогда не забудется, как он пришел на очередной семинар с большой банкой жидкого мороженого, чтобы голодные слушатели 1942 года (а большинству еще не было 18 лет) могли насладиться забытым лакомством, выданным преподавателям по продовольственным карточкам «взамен жиров»

***

После реэвакуации в 1943 году Академии в Москву Г.В.Скроцкий стал работать в УрГУ - сначала в должности ассистента на кафедре экспериментальной физики, а затем в должности старшего преподавателя и доцента на кафедре теоретической физики.

Он собрал и все, что успел сделать в период работы в Академии и оформил в виде диссертации "О сравнении выводов общей теории относительности с опытом". В ней была исследована причина наблюдавшегося почти в два раза расхождения результатов выполненных А.Эйнштейном расчетов отклонения луча света вблизи края Солнца по сравнению с наблюдаемым значением, а также некоторое отличие вычисленной величины прецессии перигелия Меркурия от наблюдаемого. Как было показано, причина состояла в том, что понятие координат в общей теории относительности имеет смысл, несколько отличный от того, который вкладывается в теории Ньютона. Выполненные расчеты с учетом этого различия полностью подтвердили наблюдаемые эффекты.

Огромное влияние на формирование Георгия Викторовича как физика-теоретика оказало его знакомство и общение с выдающимся физиком-теоретиком, так и не ставшим академиком, Я.И.Френкелем. Я считаю себя учеником Якова Ильича, - говорил Георгий Викторович - по духу. Его манера говорить, читать лекции, даже готовиться к ним в «уме» мне импонировала и была близка. Меня восхищал совершенно необозримый диапазон интересов Якова Ильича, и мне казалось, что я его понимаю с полуслова. В 1946 году он приехал в Свердловск и пробыл там более недели. Мы с ним несколько раз встречались. Я в это время закончил оформление кандидатской диссертации и показал ее Якову Ильичу. Он забрал ее у меня и написал на нее отзыв, оценив ее очень высоко. Он написал в нем, что я достоин присуждения ученой степени доктора физико-математических наук и предложил быть оппонентом. Поддержка моей работы Яковом Ильичом, которому в то время пытались приклеить ярлык идеалиста, привела к тому, что защиту перенесли, и защитил ее я как кандидатскую диссертацию только в 1947 г.

Работу утвердили в ВАКе только через год («помешал» положительный отзыв Я.И.Френкеля), когда был представлен отзыв В.А.Фока, в котором он также оценил диссертацию как докторскую.

Природный талант, беспредельная увлеченность наукой, а, также исключительно общительный характер и способность живо воспринимать и генерировать новые идеи сформировали у Г.В.Скроцкого поразительно широкий жизненный и научный кругозор, позволивший вскрывать совершенно новые связи и стороны казалось бы давно изученных явлений.

Позднее в Докладах АН СССР в 1957 году (т.114, сер. физ., с.73.) была опубликована работа «О влиянии силы тяжести на распространение света», в которой им были указаны два новых эффекта общей теории относительности, доступные экспериментальной проверке: это поворот плоскости поляризации и кручение луча света, проходящего вблизи края Солнца. Она также получила высокую оценку крупных физиков-теоретиков, таких как ближайший сотрудник А.Эйнштейна Л.Инфельд и академик В.А.Фок, последний писал ему, что одной этой работы достаточно для присуждения ученой степени доктора физико-математических наук. Как потом отмечал В.А.Фок C возрастом фантазия Г.В.Скроцкого не истощилась, а чутье - окрепло.

Работа над диссертацией сопровождалась активной педагогической и разносторонней популяризаторской деятельностью Г.В.Скроцкого, что отражала его незаурядную натуру. Он часто выступал перед широкой аудиторией по самым разным проблемам физики, с большим мастерством читал лекции студентам, его лекции отличались ясностью, глубиной содержания и пользовались неизменным успехом у слушателей. За время работы в УрГУ Г.В.Скроцким были неоднократно прочитаны курсы: экспериментальной физики, теории атомного ядра, все разделы курса теоретической физики, физической оптики, математической физики, радиотехники, теории химической связи, квантовой электродинамики, специальной и общей теории относительности и другие.

Пожалуй, трудно назвать кого-либо еще, кто с такой же отдачей работал со своими студентами. До сих пор его архив хранит многие их курсовые и дипломные работы тех лет, авторы которых затем стали известными физиками-теоретиками (П.С.Зырянов, Е.А.Туров, Г.Г.Талуц, Ш.М.Коган, Ким Унг Пунг (Сев.Корея), Ю.А.Изюмов и др.) или руководителями научно-исследовательских институтов (Б.С.Борисов). Несомненно в этом проявился педагогические талант и чутье, позволившие ему выявлять и поддерживать талантливых студентов. За время работы в УрГУ им было выполнено 15 (из них опубликовано 7) научных работ. Активная педагогическая деятельность, как это ни покажется многим странной, не прекращалась и во время работы над диссертацией. И в этом была еще одна из особенностей личности Г.В.Скроцкого.

Вот как годы спустя вспоминает его студентка по УрГУ О.К.Шабалина: ...Подумаем о том, какую замечательную жизнь прожил Георгий Викторович. Очень немногим дано стать Учителем, а он был им в самом высоком смысле и для огромного числа людей. Я помню его с 1947 года, с приезда Я.И.Френкеля в наш университет, которому на лекции Георгий Викторович задавал разные вопросы, и именно его вопросы делали доклад Френкеля понятным и интересным. А когда у нас начались лекции самого Скроцкого, я уже решила быть физиком, хотя и не дерзала идти в теоретики. Главное в том, что за ним в физику устремились талантливые молодые люди, получая от него не только общее, но и специальное образование. Так счастливо получилось, что и на работе затем я вновь оказалась где-то поблизости, хотя и с другой специализацией. Он не был каноническим святым от науки, был живым человеком, и случайные трения легко прощались ему всеми, кто его любил, как говорится, по большому счету

В это же десятилетие (1944-1954) произошли изменения в личной жизни Георгия Викторовича. Его женой стала Вероника Эмильевна Архарова-Скроцкая, с которой он прожил в счастливом согласии 33 года и вырастил троих детей Галину, Сергея и Виктора (она умерла в 1977 году). Все трое впоследствии тоже стали физиками.

***

Случилось так, что в 1953 году Георгий Викторович был освобожден от работы в УрГУ "за отсутствием поручений", как значилось в его трудовой книжке. Злые языки поговаривали, что он не пришелся ко двору своей неординарностью: например, тем, что отказался принять участие в «дискуссии» по теории химического резонанса, имеющей целью ошельмовать достойных уральских ученых химиков-органиков И.Я.Постовского и З.В.Пушкареву. В Москве незадолго до этого «критиковали за идеализм» цвет химической науки во главе с Я.К.Сыркиным и М.Е.Дяткиной и такой же разнос готовился в Свердловске. Георгий Викторович вспоминал: В день смерти вождя я пропустил лекцию. Мне не дозволили встать в почетный караул у портрета вождя в день его похорон, а вскоре уволили из УрГУ "ввиду отсутствия поручений. Так завершился первый этап активной и разносторонней научно-педагогической деятельности Г.В.Скроцкого.

Но почти сразу же, в июне 1953 года по инициативе декана недавно созданного физико-технического факультета в составе Уральского Политехнического Института Евгения Ивановича Крылова состоялась их встреча. Е.И.Крылов с доброжелательностью истинно талантливого человека по отношению к другому таланту предложил Г.В.Скроцкому возглавить кафедру теоретической физики на молодом Физтехе УПИ.

Семинар на кафедре теоретической физики 1958 г. В.М.Елеонский, Т.Г.Изюмова, Г.В.Скроцкий, А.А.Кокин и П.С.Зырянов.

Так зимой 1953 года Г.В.Скроцкий занял должность заведующего фактически еще не существующей кафедры теоретической физики на физико-техническом факультете УПИ. Первыми сотрудниками кафедры были участники Войны Г.В.Соловьев, В.М.Рыжков, П.С.Зырянов, а также молодежь Аэл.К.Штольц, О.К.Шабалина, А.К.Чирков. Позднее на кафедре стал работать гроза всех студентов, очень самобытный и педантичный физик-теоретик А.С.Виглин. Мне (А.А.К), ставшему ассистентом кафедры после окончания факультета летом 1954 года, вспоминается, как однажды, придя на кафедру, Георгий Викторович сказал, показывая принесенную из дома небольшую коробочку с радиодеталями: «Теперь будем только нести на кафедру и ничего не уносить». В это время строители начали сдавать новый корпус для физико-технического факультета, и кафедра вскоре получила удобные и обширные помещения. На кафедре стал работать теоретический семинар.

Будучи глубоко убежденным, в том, что успешная теоретическая деятельность возможна лишь на хорошей экспериментальной основе, Георгий Викторович сразу начал кипучую деятельность по организации необычных для кафедр теоретической физики экспериментальных исследовательских лабораторий магнитного резонанса и квантовой электроники, а также учебных лабораторий электронной микроскопии, рентгеноструктурного анализа и атомной физики. На кафедре сразу же своими силами, без привлечения совместителей, организуется чтение практически всех разделов теоретической физики, атомной и ядерной физики, физики твердого тела, теории магнитного резонанса и радиоспектроскопии. Нужна была определенная смелость, чтобы поручать вести сложные теоретические курсы молодым специалистам, только что окончившим институт и аспирантам. Так, уже на первом году работы на кафедре, мне (А.А.К), ассистенту, было поручено чтение курса Аналитической механики, а затем и Физики ядра! И это не воспринималось нами как что-то невозможное. Как потом рассказывал сам Г.В.Скроцкий, это была своего рода школа, которую он сам проходил в аспирантуре у Д.Д.Иваненко. Именно подготовка к лекциям была наилучшим методом самообразования и повышения квалификации, она учила нас работать с литературой, следить за успехами очень бурно развивавшейся физики, вырабатывала потребность регулярного просмотра периодической литературы. Нужно отметить, что в то время не существовали ни ксероксы, ни Интернет, и работа с периодической литературой требовала обычно прямого конспектирования или полного перевода статей. Кроме того, от аспирантов и молодых преподавателей требовалось освоение нескольких курсов, пример этому показывал сам заведующий кафедрой. При этом происходил непрерывный обмен курсами между лекторами, что обеспечивало полную их взаимозаменяемость.

Мне (А.А.К) вспоминается, как после первого для меня посещения с Георгием Викторовичем семинара у Д.Д.Иваненко, работавшему в то время уже в МГУ, я заметил ему, что стиль этого семинара и отношение со слушателями очень напоминали стиль семинаров на нашей кафедре. Я сказал, что мне понятно, какое влияние оказал на аспиранта Г.В.Скроцкого его руководитель. На это он, с присущим ему одесским юмором, ответил, что еще неизвестно кто на кого повлиял. Не знаю, кого он имел тогда в виду Д.Д.Иваненко, Г.Бека или Я.И.Френкеля. И куда только не попадали с ним его аспиранты во время командировок! Это были и семинар у академика Л.Д.Ландау, и семинар у академика Н.Н.Боголюбова, и завод Электросила, и геологоразведочные учреждения, и различные академические институты, «почтовые ящики» и военные огранизации.

Образование дружного единого коллектива молодых теоретиков и экспериментаторов, выпускников физико-математического факультета УрГу и физико-технического и радио-технического факультетов УПИ позволило развернуть уже в 1957 году большую научную хоздоговорную работу. Работали, не считаясь со временем, засиживались порой до позднего вечера. В результате были разработаны прецизионные магнитометры, нашедшие применение в народном хозяйстве. Под руководством Георгия Викторовича в 1959 г. была успешно закончена первая крупная хоздоговорная работа, выполнявшаяся по постановлению Совета Министров, а в конце этого же года еще две больших специальных темы. Затем были успешно выполнены хоздоговорные работы по исследованию возможностей использования электронного и ядерного магнитного резонанса для прецизионного измерения магнитного поля, разработаны первые ЯМР магнитометры, как для целей геологоразведки, так и для поиска подводных объектов. Были выполнены исследования по передаче информации СВЧ-лучом путем модуляции его плоскости поляризации и еще ряд бюджетных и хоздоговорных работ. Всего за период с 1957 по 1964 гг. кафедрой было выполнено 10 госбюджетных и 16 хоздоговорных работ на общую сумму свыше двух миллионов рублей.

Бескорыстные дружеские отношения между сотрудниками кафедры, готовность помочь друг другу в трудную минуту были стилем жизни коллектива кафедры, и в этом, конечно, ощущалось влияние личности Г.В.Скроцкого. Мелкие конфликты, конечно, были неизбежны, но они быстро затухали к общему удовлетворению. О моральном климате, сложившимся на кафедре говорит тот факт, что молодой коллектив единодушно согласился отчислять значительную сумму из причитающихся за выполнение хоздоговорных работ (по статье "Заработная плата") денег для оплаты кооперативного жилья пяти молодым сотрудникам кафедры, видя в них перспективных творцов будущего общего дела. И он не ошибся! Это было осуществлено !

Георгий Викторович поручил мне (А.А.К) в качестве редактора выпускать стенную газету «Новости науки и техники»;. Материал подбирался из текущей периодической физической, в основном зарубежной, литературы. Заметки излагались живым журналистским стилем, допускался и юмор. Активное участие принимал в ней и сам Г.В.Скроцкий. Эта газета регулярно выходила раз в неделю в течение трех лет и всегда привлекала много читателей. Ее читали и студенты и преподаватели, приходили даже с других факультетов. Мне, тогда молодому преподавателю и затем первому его аспиранту, представлялось тогда, что никакой другой обстановки в научном коллективе быть не может. Однако позднее, после того как я покинул кафедру в 1964 году, я узнал и о других коллективах.

Выполнение крупных хоздоговорных работ позволило быстро оснастить кафедральные лаборатории современным оборудованием, приобрести необходимые материалы, создать при кафедре небольшую механическую мастерскую. В ней работали механики самой высшей квалификации А.Н.Колесников и А.Н.Соколов, которых привлекала на кафедре интересная работа по изготовлению и наладке весьма сложных экспериментальных установок (ЭПР и ЯМР спектрометры еще не выпускались и были изготовлены своими силами). На кафедре выросли не только квалифицированные физики-теоретики но и талантливые экспериментаторы, такие как В.М.Рыжков, Г.В.Соловьев, автор многочисленных изобретений А.И.Филатов, А.К.Чирков, Л.Н.Новиков, А.Д.Витюков, В.М.Стоцкий и др.

Наличие богатой хоздоговорной тематики позволяло посылать в командировки как в порядке выполнения хоздоговорных тем, так и на различные конференции целые группы сотрудников и аспирантов. Выезжали по два-четыре человека в Москву, в Ленинград, в Казань и в еще не до конца достроенные и оборудованные институты Сибирского отделения АН СССР. Уже к концу пятидесятых годов стали представляться доклады сотрудников кафедры на союзных конференциях, запросы на оттиски и отклики на них приходили, в том числе из-за рубежа. На кафедру стали приезжать столичные гости. Было, что показать и рассказать. Кафедра стала впускающей и приступила к подготовке молодых специалистов в области радиоспектроскопии и магнитного резонанса.

П.С.Зырянов, Н.В.Тимофеев-Ресовской, В.М.Файн, Г.В.Скроцкий на кафедре теоретической физики ФТФ УПИ после лекции Н.В.Тимофеева-Ресовского, 1959 г

Вспоминается организованный на физтехе УПИ в 1959г. цикл лекций П.В.Тимофеева-Ресовского по радиобиологии. Ему уже разрешено было свободное проживание в Свердловске. Ученых званий и степеней его лишили, и ему пришлось тогда защищать затем докторскую диссертацию "по совокупности" перед Ученым советом Уральского филиала АН. Совет робел уже от одного его вида и от перечисления его заслуг; но иного пути повысить зарплату Великому Ученому, увы, не было. Каждая лекция Николая Владимировича на физтехе обычно заканчивалась посиделками в кабинете Георгия Викторовича, где совершенно свободно и доверительно обсуждались проблемы физики, биологии, политики и всего чего угодно. Казалось, что мы оказались в какой-то фантастически насыщенной атмосфере интеллекта и юмора. Вспоминается, как угощал всех Николай Владимирович папиросами из портсигара, подаренного ему самим Нильсом Бором.

Если до 1952 года научная деятельность Георгия Викторовича была связана в основном с развитием теории электромагнитного поля, теории относительности, в частности, теории тяготения и только отчасти носила прикладной характер, то с 1951 г. его интересы переместились в область теории электронного парамагнитного, ядерного магнитного, а также ферромагнитного резонансов.

В период с 1957 по 1962 год, кроме ряда теоретических работ общего характера, была выполнена серия работ по решению прикладных задач по хоздоговорной тематике. Было опубликовано совместно с сотрудниками кафедры, аспирантами и студентами свыше 50 научных работ, из которых около двадцати содержат результаты выполненных на кафедре экспериментов. Большинство опубликованных работ было посвящено развитию различных вопросов теории электронного, ядерного парамагнитного резонанса. В них вошли новые, полученные им с сотрудниками результаты по теории магнитного резонанса. Среди них следует особо выделить работы по феноменологической теории резонанса и релаксации, по исследованию уширения линии ферромагнитного резонанса под влиянием различных факторов, работы микроскопической квантово-статистической теории парамагнитного резонанса и релаксации, цикл работ связанных с двойным резонансом и, наконец, серия работ посвященных свободной прецессии ядерных спинов. Последняя серия работ имела существенное значение в связи с проводимой на кафедре разработкой методов измерения очень слабых магнитных полей. В 1961 году были опубликованы два больших обзора по теории ферромагнитного резонанса и оптической ориентации атомов. Результаты прикладных работ были позднее подытожены в вышедшей в издательстве «Наука» в 1972 году первой в мире монографии «Квантовая магнитометрия», написанной Н.М.Померанцевым, В.М.Рыжковым и Г.В.Скроцким.

***

В 1962 году Георгий Викторович с успехом защитил по совокупности (более 40) представленных работ докторскую диссертацию по теме, весьма далекой от темы его кандидатской диссертации: "Некоторые вопросы магнитного резонанса и релаксации". В ней были подведены итоги второго этапа многогранной деятельности Г.В.Скроцкого. В 1963 году Скроцкий был утвержден в звании профессора. Такой скачок в тематике при переходе от кандидатской диссертации к докторской способна осуществить весьма неординарная личность!

Официальными оппонентами при защите докторской диссертации были известные доктора физико-математических наук профессор С.А.Альтшулер (Казань), профессор С.В.Тябликов (Москва) и член-корреспондент АН СССР С.В.Вонсовский (Свердловск). В отзывах ими отмечались большие заслуги Г.В.Скроцкого по созданию Уральской школы магнитного резонанса. Они единодушно свидетельствовали о его больших научных успехах в области теории магнитного резонанса, позволивших Скроцкому с учениками занять видное место в этой новой области физики.

Это было удивительное время - вторая половина пятидесятых и первая половина шестидесятых годов. Золотое время для физиков. Звучали песни о том, что "Что-то лирики в загоне, что-то физики в почете", шел фильм "Девять дней одного года". Это было время, когда физика была на гребне востребованности, если не сказать Славы. И вся атмосфера становления коллектива кафедры теоретической физики в УПИ как нельзя более импонировала молодым его сотрудникам во главе с ГВС (так потихоньку "величали" Скроцкого). Один за другим защищали свои кандидатские диссертации аспиранты и сотрудники кафедры: А.А.Кокин, В.М.Елеонский, Л.В.Курбатов, А.К.Чирков, Т.Г.Рудницкая (Изюмова), В.М.Рыжков, Аэл.К.Штольц, О.К.Шабалина, А.П.Степанов, В.П.Калашников, В.Г.Показанъев, Л.В.Якуб, Л.Н.Новиков; на длительную стажировку во Францию к профессору А.Кастлеру в 1963 году поехал Л.Н.Новиков., на две недели в ГДР к профессору А.Лёше был командирован А.А.Кокин.

Работа над переводом книги А.Абрагама "Ядерный магнетизм" 1962 г Скроцкий и А.А.Кокин.

Очень точно передает эту атмосферу доцент кафедры, бывшая студентка Георгия Викторовича по УрГУ, О.К.Шабалина: Около Скроцкого всегда была, как теперь говорят, «аура широкого научного интереса», любознательности, активного отношения ко всему окружающему. Какие только темы ни обсуждались на семинарах кафедры, - научных и философских, всегда что-нибудь самое передовое, самое "у горизонта науки". И всё это подхватывалось и развивалось его учениками. Он мог небрежно ответить на вопрос случайного собеседника, но всегда очень ответственно относился к студенту и сотруднику. Тематика моей научной работы никак не была связана с тематикой Скроцкого, так же как и преподаваемые дисциплины. Прихожу с книгой, в которой не могу понять вывод уравнения. "Оставьте здесь, я подумаю", Через день приносит подробное доказательство, а ведь это совсем посторонняя для него тема, да и занят он очень. Показываю графики результатов моих опытов. Очень подходит математическая формула, которой я не могу дать физический смысл. Скроцкий, окруженный сотрудниками, что-то спрашивающими, говорящими о своих делах, только взглянув, называет, что это и говорит, какие книги взять, где эта задача решается. Все получается, приношу ему статью, поставив в число авторов его фамилию. Он сразу себя вычеркивает, улыбается: «это не надо!» А ведь без него статьи бы не было.

О безграничном уважении Г.В.Скроцкого к личности самостоятельного ученика свидетельствует хотя бы такие факты. С аспирантами А.К.Чирковым и А.П.Степановым , научным руководителем которых был Г.В.Скроцкий, у него не было ни одной совместной статьи по диссертационной теме.

На фоне других кафедра становилась все более преуспевающей, что стало вызывать некоторую нездоровую реакцию со стороны руководства других кафедр и факультета. Поводом было и то, что сложившаяся на кафедре тематика и специализация выпускаемых молодых специалистов не укладывалась в официальную разнарядку, согласно которой на Урале должна развиваться не радиоспектроскопия, а нейтронная и ядерная физика. А эти специалисты были востребованы! Выпускников кафедры охотно брали на работу различные предприятия Свердловска. Сочетание достаточно хорошей общефизической и инженерной подготовки, обеспечивало им сплошь и рядом при поступлении в академические институты явное преимущество перед выпускниками университета. Георгию Викторовичу приходилось ежегодно ездить в Москву и добиваться временного разрешения продолжать выпуск молодых специалистов по прежней специальности. В такие трудные порой для заведующего кафедрой моменты, коллектив кафедры неизменно оказывал ему поддержку. Однако обстановка усложнялась и по другим причинам: молодежь остепенялась, свободных вакансий не было, некоторых «стариков», многим из которых еще было далеко до сорока лет, стали приглашать на работу в другие, вновь организуемые институты. Настал момент, когда Г.В.Скроцкий сказал: Каждый живой организм, чтобы продолжать существовать в Науке, как и живая клетка в организме должен делиться. Это естественный процесс.

***

В 1965 году Георгий Викторович по состоянию здоровья (базедова болезнь) вынужден был оставить Урал. Созданный им "костяк" кафедры в Свердловске на тридцать с лишним лет вперед обеспечил "непотопляемость" сформировавшихся научных направлений и методов исследования. Кафедрой затем заведовали его ученики доцент Л.В.Курбатов, профессор А.К.Чирков. Состав сотрудников существенно «помолодел».

Он перешел по конкурсу на должность заведующего вновь создаваемой кафедры квантовой электроники в Московский Физико-Технический Институт, где и работал до последнего дня своей жизни 13 июля 1992 года. На Урале осталась научная школа, где до настоящего времени продолжалась исследовательская работа в области магнетометрии.

В МФТИ Георгий Викторович вскоре получил для кафедры помещение на втором этаже только что отстроенного Главного корпуса. Он начал разворачивать работы в различных направлениях. Как свидетельствует профессор А.А.Шука, не все его понимали, но закупалось оборудование: десятки лазеров, испытательные стенды и пр., что необходимо для постановки экспериментальных работ. Главное, прозорливым Г.В.Скроцким была создана обстановка, где росли, мужали и остепенялись молодые кадры. Квантовая электроника для понимания и развития требовала знания оптики, радиотехники, механики, статистики, теории информации, квантовой механики - т.е. практически всех разделов физики. При кафедре начал регулярно по вторникам работать московский физический семинар, куда съезжались заинтересованные молодые физики из Москвы, Дубны, Жуковского, Зеленограда и самого Физтеха. На нем обсуждался весьма широкий круг вопросов (квантовая электроника, голография, когерентная и нелинейная оптика), который отражал в значительной мере очередной поворот в научных интересах Г.В.Скроцкого и переход к новому этапу его активной научно-педагогической деятельности.

На семинаре выступали с лекциями и докладами молодые и зрелые теоретики. Так, прекрасный регулярный цикл обзорных лекций был прочитан Л.М.Сорокой (Дубна), запомнились также выступления В.М.Файна.

Георгий Викторович сразу начал организовывать на новой кафедре чтение основных курсов лекций по различным аспектам квантовой электроники, подготовку студентов на на базовом предприятии ГосНИИ "Полюс". Преподавателями - совместителями кафедры стали тогда молодые кандидаты физико-математических наук В.П.Быков, В.М.Буймистров, Г.М.Зверев, С.Н.Столяров, Б.В.Рыбаков, А.А.Кокин и др. Создаваемая Скроцким дружеская и доброжелательная обстановка на кафедре в МФТИ, подобно тому как это было на его кафедре в УПИ, весьма способствовала творческой научной работе. Кабинет заведующего кафедрой был всегда открыт для кого угодно. К нему приходили со своими проблемами сотрудники других кафедр и факультетов, нередко - студенты. Он никому не отказывал в консультациях, советах, помощи. Скоро появились и аспиранты-выпускники МФТИ: А.А.Колоколов, Г.И.Соломахо и др. Таким образом, «живая клетка» - кафедра в УПИ - разделилась на две других жизнеспособных «живых клетки».

***

Г.В.Скроцкий. 6-ая Школа по магнитному резонансу. Теплоход Пермь-Волгоград-Пермь, 1979 г.

Георгий Викторович очень любил молодежь и никогда не жалел времени на общение с ними. С равным энтузиазмом он добивался решения поставить памятник Гаврику и Пете в родной Одессе, обсуждал с хранителем Пушкинского заповедника С.Гейченко вопросы сохранения подлинности исторических мест при возрастающем потоке посетителей. Его обожали женщины, и он всегда находил, что им сказать. Он был надежным партнером в любом деле, будь то перевод и редактирование книги, организация совещания, научные или научно-организационные проблемы своих или чужих аспирантов.

Он с большим удовольствием и мастерством читал лекции студентам. При подготовке к ним он не писал конспектов, а делал только краткие наброски. Он постоянно следил за событиями в физике, не только читая свежие статьи и обзоры, а в большей степени путем общения со своими многочисленными учениками и коллегами. Он говорил, что все новое, что он узнает, оценивается им также с точки зрения использования на лекциях для студентов. Поэтому тот же курс лекций на будущий год существенно отличался от того, который читался в предыдущем году. Бывший его студент В.А.Кокин вспоминает, что с интересом повторно посещал его лекции на другой год по тому же курсу.

Вспоминает один из его последних учеников, выпускник МФТИ, Г.Соломахо: Георгий Викторович поражал разнообразием интересов. Его занимала природа вещей, а физика была лишь одним из способов постижения жизни. Став Мастером, он сохранил страстное любопытство ребенка. Его нельзя представить равнодушным. Немедленно, с ходу вовлекал он собеседника в то, что его занимало в данный момент. Говорил: «Информация - удивительная штука. Если я делюсь ею, ее не становится меньше». Был учителем от Бога. А как владел словом! Георгий Викторович рассказывал сочно, и хотелось, чтобы он рассказывал еще и еще. Спектр этих новелл был бесконечен: физики в лицах, исторические миниатюры, одесские воспоминания. Можно было многократно слушать рассказы о встречах с известными физиками Я.И.Френкелем, И.К.Кикоиным, П.Л.Капицей, И.М.Лифшицем, Г.Беком. Он заражал слушателей своей жизнерадостностью, поражал готовностью памяти, духом хорошего авантюризма, учил, как теперь сказали бы, быть предприимчивым

Прошло уже четверть века с тех пор, как в 1968 году он собрал физиков теоретиков и экспериментаторов на первую Всесоюзную школу по магнитному резонансу в г. Севастополе, а в г. Долгопрудном (в МФТИ) на Первую Школу по голографии и когерентной оптике. И вплоть до 1991 года, когда не в самые легкие для Науки нашей Страны времена на Урале в Кунгуре собралась уже 12 школа по Магнитному резонансу, а в Переславле-Залесском 22 всесоюзная школа по голографии и когерентной оптике, он был бессменным Ректором этих школ. На этих школах молодые научные работники получали возможность в неформальной обстановке знакомиться, докладывать о своих результатах, договариваться о совместных исследованиях на аппаратуре, которая (увы) в те времена была мало кому доступна.

Что имел, кроме "головной боли" организатор всего этого? Ну, конечно, известность в научных кругах. Это не так мало. Но и без того его, автора более 150 научных трудов, заведующего кафедрой МФТИ, научного руководителя 40 защитивших аспирантов, «крестного отца» (официального оппонента) 45 докторов и 120 кандидатов физико-математических наук хорошо знали в научных кругах, ценили за кругозор, интуицию, открытость мышления. Он просто получал истинное удовольствие оттого, что на очередном форуме, собранном его усилиями, рождались новые идеи и целые направления науки, формировались исследовательские коллективы. На глазах вырастало, формировалось, остепенялось новое поколение физиков. Это был значительный вклад не только в физическую науку вообще, но и играло важную роль в создании и развитии школ физиков в бывших советских республиках, которые изо всех сил стараются попасть в разряд "развитых"!
Ощущение удовлетворения от непосредственного участия в этом процессе было главной наградой и большой радостью его жизни.

***

Здесь мне (А.А.К) представляется уместным заметить, что одной из первых школ в нашей стране была созданная С.В.Вонсовским в 1961 году Уральская зимняя школа физиков-теоретиков - знаменитая «Коуровка», которая проводится регулярно по настоящее время, и стала теперь Международной. Участником большинства этих школ был и Г.В.Скроцкий. И там он был активным лектором, душою школы всегда оказывался в центре внимания слушателей. Бывая в очередной «Коуровке», которые проходили в самых разных уголках Урала, Г.В.Скроцкий, в отличие от других слушателей, считал своим гражданским долгом выступить с популярной лекцией .перед работниками ближайших предприятий, учителями местных школ, в которых он знакомил их с последними достижениями в физике. Ему и там был всегда обеспечен теплый прием. Последний раз он выступал на «Коуровке-23», которая проходила на турбазе «Хрустальная» под Свердловском в 1990 году. Опыт работы этой школы был им не только заимствован при организации своих школ, но и значительно преумножен.
Это ли не еще один пример «деления клетки».

Г.В.Скроцкий, А.Абрагам, С.Шушкевич. 10-ая Школа по магнитному резонансу и XXV Ampere Congress>. Новосибирск, 1987 г.

В чем был смысл организации такого рода школ? Как бы ни была широка и фундаментальна вузовская подготовка, предусматривающая возможность оперативного переключения специалистов на работу в новых научно-технических направлениях, потребности практики неизменно опережают её возможности. Хотя при достаточно глубокой общетеоретической подготовке каждый отдельный специалист в состоянии разобраться в комплексе новых для него вопросов, все-таки это требует определенных интеллектуальных затрат, усилий и времени, не гарантируя в то же время систематических знаний. Как показал почти четверть вековой опыт, решению этой проблемы в значительной степени способствовала организация школ по актуальным направлениям науки и техники в сочетании с изданием материалов школ.

Специфика целей и задач такого рода школ существенно отличается от привычных конференций, симпозиумов или семинаров. На школах читаются небольшие курсы лекций и отдельные оригинальные лекции, подчиненные в целом единой задаче. К чтению лекций привлекались ведущие ученые и специалисты, ведущие научно-исследовательскую работу в данной области знаний. Во время работы школ все её участники получали консультации по широкому кругу интересующих их вопросов. Поскольку школы являлись единственным регулярным "форумом" по голографии или магнитному резонансу в нашей стране, их заседания неизменно привлекали внимание ученых самой высокой квалификации. Этому способствовали приглашения в качестве лекторов ведущих союзных, а в отдельных случаях зарубежных специалистов, организация помимо лекций семинарских заседаний, встреч "по интересам", "круглого стола" и т.п. Школы проводились летом в разных живописных и исторически интересных местах Союза, а порой для этого использовались туристические теплоходные маршруты. Создавалась атмосфера делового и заинтересованного сотрудничества, лекторский состав школ и их слушателей наперебой стремились оказаться в числе участников очередных школ. Магнитный резонанс 5-й школы разместился на теплоходе по маршруту Красноярск­ - Дудинка, а 6-й на теплоходе по маршруту Пермь - Волгоград. Другие школы проходили в Черновцах, Новосибирске, Таллинне, Севастополе, Батуми. Тематика школ постоянно находилась в развитии, некоторые темы переходили из одной Школы по эстафете в следующие.

Еще более интенсивно работали Всесоюзные школы по когерентной оптике и голографии. Они были ежегодными. Труды школы издавались в виде отдельных томов. Среди участников школы стало обычным видеть и крупных иностранных ученых и специалистов, таких как основатели оптической голографии Лейт, Вено, Ломан, Строук из США, Кок и Бельфорд из Великобритании, Леек и Ланцель из ФРГ. География и этих школ, собиравших в разные времена от 150 до 350 участников, была богатой: Минск, Долгопрудный, Ереван, Ульяновск, Пассанаури, Баку, Тольятти, Тбилиси, Куйбышев, Ростов Великий, Новосибирск. Все школы были созданы по инициативе МФТИ и обеспечивались руководством проф. Скроцкого, его организационной, научно-методической и просто человеческой заботой. Достойными партнерами Георгия Викторовича на протяжении всех лет были члены ректората и программного совета школ: по магнитному резонансу доктора физико-математических наук В.А.Ацаркин и А.В.Кессених, по голографии - доктора физико-математических наук Н.Г.Власов, И.С. Клименко.

***

У Георгия Викторовича, как отмечает доктор физико-математических наук А.В.Кессених, помимо чисто научных интересов было, по крайней мере, три «хобби»:

1. Поддержка растущих кадров путем квалифицированного и доброжелательного оппонирования. Вырастив сорок своих аспирантов, из которых 14 стали затем докторами наук, он не уставал содействовать «остепенению» талантливых физиков.

2. Распространение иностранной научной информации путем организации переводов на русский язык и редактирования переводов выдающихся зарубежных монографий. Под редакцией Г.В.Скроцкого в издательстве «Мир» непрерывно выходили переводы книг по самым разным вопросам магнитного резонанса и оптике и, в частности, вышли практически все книги по магнитному резонансу, написанные известным французским физиком, выходцем из Одессы, А.Абрагамом. Особую роль в развитии у нас ЭПР и ЯМР спектроскопии сыграли переводы книг по магнитному резонансу В.Лоу, А.Абрагама, А.Абрагама и Б.Блини, М.Гольдмана, А.Абрагама и М.Гольдмана, Г.Пейка, К.Джеффриса, Ч.Слихтера и др.

Всего в издательстве «Мир» было издано переведенных на русский язык под редакцией Г.В.Скроцкого 25 книг. Последней книгой, перевод которой редактировал Г.В.Скроцкий была монография Дж.Гудмена «Статистическая оптика» («Мир», 1988).

3. Организация Всесоюзных Школ по магнитному резонансу и по когерентной оптике и голографии.

Г.В.Скроцкий был членом ряда Научных Советов при АН СССР, заместителем председателя Научного Совета по проблеме магнетизма. Он был образованным высококультурным человеком, обладал огромным обаянием, и это привлекало к нему людей самых разных возрастов и интересов. Круг деловых и дружеских связей Г.В.Скроцкого был необычайно широк и включал в себя несколько поколений физиков и не только физиков.

Георгий Викторович имел ряд правительственных наград. Не гладко складывались его отношения с руководством факультета. Уж очень он отличался от сложившегося в то время стандарта профессора МФТИ. Он не был членом КПСС. Возник ряд трудностей. На кафедре не удалось развернуть экспериментальные исследования. Закончившие аспирантуру аспиранты не имели возможности продолжить работу на кафедре, из-за отсутствия штатных единиц. Уж совсем пришлось ему поставить крест на своих личных связях с физиками несоциалистического лагеря после того, как в начале семидесятых годов выехала с семьей в Израиль его старшая дочь. Он должен был в свое семидесятилетие получить в Париже почетную медаль имени французского физика А.Кастлера - ему «не рекомендовали» поехать. Наверное, эти непрерывные мелочи выбивали бы из седла любого, но не Г.В.Скроцкого. «Не должен же я тратить на это свою жизнь», - говорил он об очередной неприятности и снова погружался в водоворот дел.

Тогда же он и был вынужден оставить созданную им кафедру квантовой электроники и снова взяться за организацию новой кафедры, для которой он придумал название «кафедра макроскопической квантовой физики». Такой кафедры, кроме МФТИ нет ни в одном ВУЗе - говорил он. Под макроскопической квантовой физикой он понимал область физики, которая изучает методы организации и управления большими коллективами (ансамблями) квантовых систем. Мысль о необходимости выделении такой области физики приобретает особое звучание в настоящее время в связи с бурным развитием квантовой информатики, квантовых вычислительных процессов и компьютеров. К сожалению, с уходом из жизни Г.В.Скроцкого единственная в своем роде кафедра перестала существовать.

Гвидо Бек в 80-х годах.

Несмотря ни на что, на кафедре велись активные теоретические исследования свойств когерентных световых пучков, проходящих через нелинейные и неоднородные среды и границу раздела двух сред. Начало таким исследованиям заложено еще в работах А.Зоммерфельда и Л.Бриллюэна. Серия выполненных под руководством Г.В.Скроцкого работ на эту тему вызвала живой интерес у оптиков-экспериментаторов. В 1973 году по случаю 70-летнего юбилея Г.Бека в специальном, выпущенном в Вене юбилейном сборнике Acta Physica Austriaca, 1973, Bd.38, s.216-224 была опубликована статья, обобщающая эту серию работ: A.A.Kolokolov, G.V.Scrotskii «Self-focusing and self-trapping of light beams in a non-linear medium».

Мы попытались составить полный список научных трудов Г.В.Скроцкого, и это оказалось не очень простым делом. Широта и пересекаемость направлений отдельных работ сильно затрудняют их четкую классификацию. Мы приведем здесь приблизительное перечисление основных направлений его научной деятельности. Помимо упоминавшихся выше работ, выполненных на Урале, это были работы по теории эффекта Саньяка, по свойствам когерентных оптических пучков и теории кольцевых лазеров, по голографической регистрации сфокусированных изображений, по теории флуктуаций равновесного электромагнитного излучения и др.

В Докладах АН СССР было опубликовано 3 статьи, в ЖЭТФе - 19 статей, в УФНе - 13 больших обзоров, в Оптике и спектроскопии - 16 статей, в Известиях и Трудах ВУЗов - 24 статьи и в Квантовой электронике - 17, остальные в работы разбросаны по другим журналам и, различным сборникам. Ряд статей был опубликован в специальных журналах, а часть работ вообще осталась неопубликованной.

***

Разбирая архив Г.В.Скроцкого, мы были, несмотря на многолетнее с ним общение, поражены обилием интересных писем, заметок, набросков лекций, выступлений, шуток и анекдотов. Г.В.Скроцкий до последних дней сохранял ясный ум и хорошую память, и это позволяло ему продолжать активную научную деятельность, публиковать самому и совместно со своими учениками серьезные научные статьи. Самая последняя статья была опубликована в одном номере с некрологом .

Май 2003
А.А.Кокин
Л.Н.Пушкина