ШУЛЬГИН Борис Владимирович  
Россия город Екатеринбург, УрФУ, ФТИ, кафедра экспериментальной физики, профессор
      выпускник 1963 года, доктор физико - математических наук, редактор стенной газеты " Физико-Техник "

ДЕТСТВО,  ШКОЛА,  ВУЗ

        Эти три слова заполнили всю его жизнь. Кажущаяся простота и очевидность, но за ними целеустремленный, настойчивый,
осознанный и фантастически заполненный трудом шестидесятилетний сгусток жизни. Как любили говорить раньше, у него
в трудовой книжке только одна запись : Уральский политехнический институт имени С.М. Кирова. Запись одна, но писалась
она десятилетиями : студент, лаборант, инженер циклотрона, аспирант, ассистент, доцент, профессор, заведующий кафедрой ...

Профессор, доктор физико-математических наук Шульгин Б.В.

    Это формально.
    А по существу - это Педагог, Ученый, Изобретатель, Ценитель Красоты, Надежный Друг, Неистощимый Фантазер. Поэтому
писать о Борисе Шульгине очень сложно. А писать надо. Если не напишем мы, кто с ним вырос на кафедре, кого он воспитал,
с кем разделены десятилетия радости и горести, то потом могут написать такое, что сами не узнаем Бориса Владимировича.
После окончания в 1963 году физтеха предложение Ф.Ф. Гаврилова - остаться на кафедре и продолжить заниматься наукой -
принял с благодарностью и оптимизмом.
    И это несмотря на то, что уже была семья, полное отсутствие какого-либо жилья и мизерная зарплата. До поступления в
аспирантуру восемь месяцев осваивал новейшую тогда технику, в результате провел измерения ЯМР-датчиком магнитного поля циклотрона.

    В ту пору начальником ЭФЛ был аспирант Ф.Ф. Гаврилова - Б.Л. Двинянинов. Он явился зачинателем на кафедре исследования
гидрида лития - LiH, который привез Филипп Филиппович из « ящика ». Несмотря на кажущуюся формульную простоту, простоту
кристаллической решетки, кристалл оказался капризным в исследованиях, особенно при выращивании монокристаллов. Одним из
первых помощников .Л. Двинянинова был студент Борис Шульгин. Поэтому с диссертационной темой нового аспиранта проблем не
было : фото - и радиолюминесценция гидрида лития. После защиты Б.Л. Двиняниновым кандидатской диссертации на участок гидрида
лития стали прибывать новые сотрудники и аспиранты. Была создана серьезная ростовая база монокристаллов, нехитрая оптическая
аппаратура. И дела пошли.

    Но в какой-то момент Б.В. Шульгин осознал, что одного кристалла гидрида лития ему просто маловато, хотя, скорее интуиция
и фантазия подсказали ему, что будущее за более сложными объектами - оксидными и фторидными. Первым предложил свои услуги
в выращивании монокристаллов для исследований доцент кафедры ХТРЭ В.Г. Чухланцев. Так цирконосиликат натрия стал « родоначальником »
третьего уже по счету на кафедре № 24 твердотельного направления - оксидные и фторидные кристаллофосфоры. Начало широкомасштабных
исследований оксидов совпало с бумом развития квантовой электроники и, как следствие, с развитием спектроскопических исследований
ионов РЗЭ в различных матрицах. А для этого нужны монокристаллы и уже более сложная аппаратура.

    Если верить Б.В., то все происходило случайно, само по себе. Так, с завода им. М.И. Калинина предложили забрать какие-то
« ненужные станки ». Взяли, оторвали тарные доски и вместо шпинделя токарного станка обнаружили оптику. Так был заложен самый
крупный камень в фундамент « группы Шульгина » - два прекрасных современных спектрофотометра: ДФС-12 и ДФС-13. Последний до сих
пор красуется своей 5-метровой трубой в лаборатории В.Л. Петрова, и они продолжают выдавать самые « оптически разрешенные » спектры.
Увлеченность и уверенность, оптимизм на грани авантюризма, работоспособность и человеческая симпатичность как магнит притягивали
студентов и дипломников. А. Шаляпин осваивал новые спектрофотометры, дипломник А. Левчук со студентом А. Кружаловым мастерили
модуляционную установку поляризационных измерений, Н. Кордюков проектировал мощную печь и на ее базе - установку для спонтанного
роста монокристаллов ванадатов, В. Павлов встал за токарный станок и по своим чертежам выточил, собрал и запустил высокотемпературную
установку для выращивания монокристаллов цирконосиликатов методом Чохральского. В лаборатории В.Г. Чухланцева Ю. Федоровский создает
печь по спонтанному росту цирконатов и цирконосиликатов, в Институте химии УрО АН СССР М. Ходос с А.А. Фотиевым ставят на поток
твердофазный синтез ванадатов и т.д. Конвейер был запущен и как перпетуум-мобиле работает до сих пор. В 1971 году Борис Владимирович
решил отлучиться на годик от своего муравейника - подал документы на научную стажировку в Англию. В ту пору на такой шаг решался не каждый.

    Кроме знания языка, надо было иметь отчаянное упорство, решительность и смелость. Пройдя все барьеры, он оказался в Даремском
университете. Его отсутствие « конвейера » не остановило. В. Рогович синтезировал и изучал под руководством Е.И. Крылова на кафедре
ХТРЭ танталаты. В. Петров был отправлен в Институт химии УНЦ к В.Г. Бамбурову штурмовать оксифториды. А. Кружалова с запиской от
Б.В.> отвел к А.А. Фотиеву в институт химии аспирант III года обучения А. Шаляпин и т.д. « Синтез - структура - свойства » - популярный
в ту пору подход и очень плодотворный. К изучению структуры новых соединений Б.В. подключает Г. Емельченко и Н. Носырева, отправляя
их в начале семидесятых на обучение в аспирантуру Института кристаллографии АН СССР ( г. Москва ).
    В этом институте обосновалась всемирно известная школа академика Н.В. Белова, занимающаяся рентгеноструктурным анализом кристаллов.
Кристаллы выращивали в автоклавах, вес которых исчислялся десятками килограммов, поэтому в аспирантуру брали преимущественно юношей.
Каким-то образом Б.В. удалось договориться и пристроить к Н.В. Белову самую хрупкую девушку кафедры - Т. Полупанову. Пожалуй, только
она смогла по-деловому и житейски объединить опыт маститого девяностолетнего академика и молодого перспективного доцента.

    Оксидные и фторидные матрицы синтезировались, изучалось вхождение в них ионов РЗЭ, всесторонне анализировались их люминесцентно-оптические
свойства. За короткий срок имя Б.В. Шульгина стало хорошо известно как у нас в стране, так и за рубежом. Публикации выходили десятками в
престижных журналах. Но с особым упоением Б.В. отдавался процессу изобретательства. Новые люминофоры, составы для ТЛД, матрицы для лазеров
и многое другое, что было предложено в первое десятилетие группы Шульгина. Экспериментальный материал накапливался и для дальнейшей его
интерпретации требовался серьезный теоретический подход. Попытки Б.В. Шульгина скооперироваться с известными школами не увенчались успехом :
уж слишком были сложны объекты. Как сказал академик Ч.Б. Лущик : - Где кончается простота, там заканчивается наш интерес. ЩГК по-прежнему
оставались излюбленными модельными объектами.

    ТАК ЖИЗНЬ ЗАСТАВИЛА СДЕЛАТЬ ПОПЫТКУ СОЗДАНИЯ ГРУППЫ ТЕОРЕТИКОВ.
    Первый и удачный аспирант-теоретик - Слава Лобач. Он также закончил кафедру № 24, но неявно для окружающих проявил теоретические наклонности.
Их Б.В. как-то раскусил, проверил на дипломной работе и реализовал в кандидатской диссертации В.А. Лобача. Впоследствии В. Лобач и его группа
теоретиков стали виртуозами и авторитетами по расчету электронного строения и энергетической структуры оксидов. Их работы цитировали, на них
ссылались. К сожалению, после защиты докторской В.А. Лобач покинул науку.

    Несмотря на активную научную работу, никто Б.В. Шульгина не освобождал от учебной нагрузки. Шестидесятые годы - годы окончательного
становления учебного процесса кафедры. Ф.Ф. взвалил на него обязанности ученого секретаря кафедры. Ему пришлось освоить почти все
профилирующие дисциплины дозиметрической специальности. В начале семидесятых, в связи с созданием на кафедре специализации для УОМЗ,
ему пригодился накопленный багаж по спектроскопии РЗЭ, по лазерному материаловедению. В течение года он создает лекционный курс по
лазерам и сопровождающий его лабораторный практикум.
    Несмотря на большое количество аспирантов и соискателей, только к началу 70-х годов вокруг него сложился стабильный коллектив - команда.
Теперь уже около тридцати лет живет, работает, занимает активную позицию ядро коллектива : Шульгин - Кружалов - Петров. Это удивительно
разные люди. Но общее дело созидания, внутренний философский настрой, взаимопонимание позволяют им и дальше плодотворно работать,
несмотря на динамичность каждой стороны этого треугольника. В 1969-71 годах они организовали строительство пристроя на третьем этаже,
именно им принадлежит идея и реализация традиционной Зимней школы по радиационной физике твердого тела ( первая прошла в 1978 г. ), благодаря
им задумываются и реализуются проекты в ИЯФ СО АН СССР ( канал ВУФ-спектроскопии на накопителе ВЭПП-2М ), АСНИ РОСТТ на кафедре. Организуются
первые кафедральные хоздоговора ( Ураласбест, Турбомоторный завод, Малышевское рудоуправление ), наконец, строится гелиевая станция. В 1973
году организуется и успешно проводится в Свердловске Всесоюзная конференция по спектроскопии ионов РЗЭ в кристаллах.
    Именно эта конференция признала уникальность Уральской школы спектроскопистов, куда входили уже признанные школы УрГУ и УНЦ и совсем
молодая - кафедры экспериментальной физики. В дальнейшем Б.В. Шульгин и его ближайшее окружение регулярно, один раз в два года, проводили
Уральское совещание по спектроскопии. Пожалуй, в СССР тогда не было более популярных тематических встреч ученых, чем Прибалтийские семинары
и Уральское совещание по спектроскопии кристаллов.

    В 1980 году Ф.Ф. Гаврилов передает Б.В. Шульгину кафедру - сложившийся, стабильно работающий коллектив. Однако несмотря на стабильность,
уверенность в завтрашнем дне, руководство огромной кафедрой наложило отпечаток и на характер, и на стиль, и на результативность Б.В.
Стоит только подумать : каждодневные заботы о 230-250 сотрудниках, 200 студентах, так или иначе пересекают душу заведующего, а технические
и бытовые неполадки на площадях 4500 кв.м кафедры любого приведут в дрожь. Тем не менее, 14 лет заведования прошли как один день, прошли
результативно, как для коллектива кафедры, так и для заведующего.

    Конечно, по большому счету, Борис Владимирович не администратор. Но высочайшее чувство ответственности, любовь к людям, профессионализм
с лихвой компенсировали недостающую административную хватку. Тем не менее, в 1994 году он с большой радостью передает кафедру своему
ученику А.В. Кружалову. В последующие годы на кафедре ЭФ сложилась уникальная обстановка : три здравствующих и работающих заведующих
кафедрой - Ф.Ф. Гаврилов, Б.В. Шульгин и А.В. Кружалов. Этот триумвират стал воплощением преемственности поколений кафедры 24-ЭФ, верности
ее традициям, залогом разумного и стабильного прохождения через сумасшедшие 90-е годы.

    В ДОБРОВОЛЬНЫЙ УХОД Б.В. ШУЛЬГИНА С ЗАВЕДОВАНИЯ КАФЕДРОЙ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ В ВУЗЕ НЕ ВЕРИЛИ.
Особо любознательные искали « подводные камни » и « скрытые пружины ». Но Б.В. быстро продемонстрировал, что он и не собирался превращаться
в профессионального начальника и без оков заведующего стал жить и работать еще плодотворнее. Продолжается традиционная фундаментальная
тематика. Начинаются прикладные НИР и НИОКР для Главного штаба ВМФ России. Эта работа полностью захватила Б.В. Шульгина. И в свои шестьдесят
с небольшим он по-прежнему работоспособен, полон энергии, фантазии и оптимизма.