Профессор, доктор технических наук Смородинский Я.Г.
- Головная организация, где велись основные исследования - московский НИИ железобетона и его филиал в Волгограде.
Сотрудники этих учреждений и составили костяк авторского коллектива, разработавшего новые технологии защиты бетонных и
железобетонных изделий. Моя часть связана с технологиями сварки железной арматуры и проверкой ее качества. Этой тематикой
я занимаюсь уже много лет, еще со времени подготовки кандидатской диссертации, посвященной проблеме распространения
ультразвука в неоднородных средах. У меня вышли две монографии " Упругие волны и магнитоакустические явления в намагниченной
трансверсально-изотропной среде ( 2004) и " Внутренняя коническая рефракция ультразвука в конических кристаллах " ( 2000 ) в
соавторстве с А.Б. Ринкевичем, К.Б. Власовым, М. Кренигом, М. Шписом. Последняя опубликована также в Германии на английском языке.
Металл неоднороден, поэтому звуковая волна распространяется в нем далеко не всегда прямо, без отклонений. Когда звук доходит
до неоднородных участков, он начинает рассеиваться, идет под углом, меняет свои свойства, например, происходит изменение его
поляризации. В ходе исследования этих явлений обнаруживается масса тонких нюансов, что позволяет не только установить наличие
дефекта, но и получить массу дополнительной информации о нем. Сейчас от термина " дефектоскопия " постепенно склоняются к термину " дефектометрия ". Раньше, обнаружив в изделии дефект, выносили приговор " брак ", выкидывали его или переплавляли. Это не очень
рационально. Сейчас мы пытаемся рассмотреть дефект, понять, как он ориентирован, установить его форму, и если окажется, что
он не опасен, изделие можно сохранить.
Мы в достаточной степени владеем материалом в этой области, сотрудничая с отечественными и иностранными специалистами, поэтому
меня и включили в авторский коллектив. Известие о присуждении премии правительства РФ застало меня в новосибирском аэропорту, где
я купил " Российскую газету ". Уже на борту встретил старых знакомых, и мы отметили это радостное событие на высоте десять тысяч метров.
Вы из тех людей, кто " живет в самолете ". Что побуждает вас стремительно перемещаться по миру, общаться с сотнями людей,
пребывать в постоянном цейтноте ?
- Такая жизнь для меня вполне естественна, ведь я занимаюсь научным менеджментом : изучаю состояние своей проблемы в мире,
отслеживаю все новые веяния, устанавливаю контакты со специалистами разных стран, связываю их с производственниками. Кто-то
же должен строить мостик между фундаментальной наукой и промышленностью. Раньше у нас были отраслевые НИИ, теперь многие либо
прекратили существование, либо сохранили только название, превратившись в частные фирмы с далеким от науки профилем деятельности.
Связи академических институтов с производством также нарушились в годы кризиса. Между тем в Академии и сейчас множество наработок,
которые можно внедрить. Директор ИФМ член-корреспондент РАН Владимир Васильевич Устинов многое делает в этом плане, однако у нас
такое количество разных направлений, что в идеале в каждом хорошо бы иметь менеджера, который занимался бы координацией и другой
организационной работой.
На Западе такой менеджер есть практически в каждой лаборатории, а у нас пока это редкая специальность. Я взял на себя подобные
обязанности добровольно. Экспериментатор испытывает творческое удовлетворение, получив желанный результат, теоретик - создав
красивую физическую модель. А мне нравится решать организационные вопросы, устанавливать контакты, общаться с разными людьми,
ведь люди - это самое интересное. Мне не приходится заставлять себя работать, ведь эта деятельность доставляет мне истинное
удовольствие.
А как вы пришли к менеджменту науки ?
- Я закончил физико-технический факультет УГТУ-УПИ с красным дипломом, сразу пришел в ИФМ ( работаю здесь уже 31 год ). Вначале
был типичным физиком-теоретиком, считал главным своим делом фундаментальные исследования, а к прикладным относился не слишком
серьезно. Началось все с того, что член-корреспондент РАН В.Е. Щербинин, возглавлявший научный совет " Неразрушающие физические
методы контроля ", предложил мне стать его ученым секретарем. Это было еще в доперестроечные времена. Виталий Евгеньевич
предоставил мне тогда возможность объехать все организации, входящие в совет ( от Риги до Владивостока ), подробно ознакомиться
с их тематикой. Вскоре я понял, что это знание, сконцентрированная у меня информация - серьезный " капитал ".
Сегодня наша секция научного совета РАН по физике конденсированных сред - одна из немногих академических структур, " голова "
которой находится не в Москве. В нее входят 15 ведущих специалистов по неразрушающему контролю. Мы координируем все российские
исследования в этой сфере в структуре Академии наук и частично в высшей школе.
Я также являюсь представителем Национальной ассоциации контроля и сварки ( НАКС ) в Уральском федеральном округе. У нас двенадцать
центров, где проводится аттестация специалистов, сварочных технологий, оборудования и материалов, я их курирую. Занявшись
сварочной деятельностью, я побывал на десятках предприятий. Сегодня стало проще устанавливать связи с производственниками :
к руководству пришли молодые энергичные менеджеры ( к примеру, главному инженеру Нижнетагильского металлургического комбината
- 43 года ). С ними легче решать все вопросы.
При таком напряженном ритме жизни удается ли полноценно заниматься наукой ?
- Я от науки не ухожу. Свой рабочий день ( примерно двенадцатичасовой ) делю пополам, получается два шестичасовых : один - на науку,
другой - на менеджмент. Читаю еще курс лекций в УГТУ-УПИ.
Хотя, конечно, в фундаментальной части приходится себя ущемлять. Зато я до тонкостей знаю, что делается по нашей проблеме в
мире, какие направления востребованы, а какие нет.
В частности я веду институтский контракт с Фраунгоферовским институтом неразрушающих методов контроля ( Германия ), одним из
крупнейших центров прикладных исследований в области контроля. По западным меркам это большая структура - почти 200 человек.
Они, в частности, поставляют дефектоскопическое оборудование на Нижнетагильский металлургический комбинат, а мы их консультируем,
что очень приятно : не немцы консультируют нас, а наоборот, мы - их. Хотя приборы, конечно, у них высочайшего класса. Дефектоскоп,
к примеру, находит в колесе ( а это 450 кг железа ) дефект сечением порядка одного квадратного миллиметра !
В зарубежных контактах мне очень помогает знание языка, я работаю без переводчика.
Не было мысли перебраться на Запад ?
- Нет, однозначно - уезжать я не хочу. Здесь я нарабатывал свои связи двадцать лет. В чужой стране очень трудно будет найти
подобную нишу. А главное - скучно там. Да, больше порядка, больше еды, меньше бытовых проблем, но в глазах у российских эмигрантов
- такая тоска ! Разве можно там представить наши институтские капустники, сценарии к которым мы писали и пишем вместе с Виталием
Евгеньевичем Щербининым, Ильей Шмулевичем Трахтенбергом и другими коллегами ?!
Нет, здесь я занимаюсь своим делом и здесь я - счастливый человек.
Е. ПОНИЗОВКИНА
Газета " Наука Урала " N 22(880), сентябрь 2004 года
