 |
|
|
|
|
КОНОВАЛОВ Виталий Федорович
Россия, город Москва, Министр Атомной энергетики и промышленности выпускник 1956 года, кандидат технических наук
ПРЕДАННЫЙ ДЕЛУ ...
ЭТАПЫ ТРУДОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ : Ульбинский металлургический завод ( г. Усть-Каменогорск ) : мастер-дублер, мастер ( 1956-1957 ), начальник смены ( 1957-1958 ), старший мастер, начальник отделения ( 1958-1962 ), начальник цеха ( 1962-1975 ). Чепецкий механический завод ( г. Глазов ) : директор завода (1975-1979 ); Машиностроительный завод ( МСЗ, г. Электросталь ) : директор завода ( 1979-1987 ); Начальник Третьего главного управления Минсредмаша СССР ( 1986-1988 ); Заместитель министра среднего машиностроения СССР ( 1988-1989 ); Министр атомной энергетики и промышленности СССР ( 1989-1991); Первый заместитель Министра Российской Федерации по атомной энергии ( 1992-1996 ); Президент ОАО " ТВЭЛ " ( 1996-2000 ); Первый вице-президент ОАО " ТВЭЛ " ( 2001-2002). С 2003 г. - Советник президента ОАО " ТВЭЛ ". Награды : орден Трудового Красного Знамени; медаль " За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина "; Орден Октябрьской Революции; Орден Ленина; Орден Почета; премия им. Петра Великого, две Государственные премии СССР. ПРЕДАННЫЙ ДЕЛУ ... по страницам книги " В.Ф. КОНОВАЛОВ ", Москва - 2003 Мы с женой заканчивали физико-технический факультет в Свердловске. Но распределяли нас в Москве. Предлагали Эстонию, Челябинск ... Но мы выбрали " глушь " - Усть-Каменогорск - вспоминает он. - Вот и поехали в Казахстан. Поезд шел очень долго ... - Как вас встретил ? - Представление о том, куда мы едем, у нас было весьма смутное. И вот приехали. Нас поразили даже не жара и сильный ветер, а то, как мы встретились с секретностью ... В Москве нам было сказано : " Почтовый ящик 10. Ищите за водокачкой ". Мы решили расспросить, где эта самая водокачка находится, чтобы сориентироваться. Интересуемся у прохожего. Он улыбается, говорит : " Вам не она нужна, а Почтовый-Десять. Идите в ту сторону ..." Нашли свою " Десятку " быстро, она на окраине городка была. Поселили нас в общежитии на кухне. Первое время спали на полу. Будили нас рано, потому что умывальник был один, и все, кто жил тогда в общежитии, ходили к нам умываться. Это сейчас за Ульбой большой и красивый город вырос, а тогда ничего не было. - Вас это расстроило ? - Нет, нисколько ! Напротив, был какой-то внутренний подъем - большое дело делать приехали, начинаем почти с первого колышка. Да и радоваться умели малому ... - Например ? - Понравились помидоры. И еще поразило обилие конфет. В магазинах они были везде. Так как жена любит и то, и другое, настроение у нее сразу же стало хорошим. Да и много ли человеку надо ? Тем более, если у него есть любимая работа. Ради нее в такую даль и ехали ! - А что тогда в Усть-Каменогорске было? - Производство бериллия. Точнее, оно только начиналось. Бериллий был нужен для легирования стали, меди, алюминия. Он шел в атомное машиностроение - везде, где нужны легкие конструкции. Кроме нашей отрасли, в нем нуждались авиация и ракетостроение. Потребность в то время в нем была большая ... Одновременно предпринимались попытки получить тантал и ниобий, которые также были необходимы нашей промышленности. Шел, конечно, и уран. Причем переработка урана от концентрата до таблеток. - А вы непосредственно чем занимались ? - Меня направили в опытный цех. Его называли " Шестым ". - Что именно там делалось, остальным было неведомо ? - Конечно. Шел 1956 год. Секретность была жесткой, даже слишком ... Дома мы не имели права говорить, чем занимаемся. Дочка долгое время считала, что мы ложки выпускаем. Иногда спрашивала : " Неужели тебе это интересно ? " Я отвечал, что интересно. Она недоумевала ... В " Шестом цехе " было производство урана. Вначале я работал в ОТК, в лаборатории, потом в дежурную смену мастером-дублером. Рождалась новая схема работы с ураном. Постепенно я осваивал все ступеньки этого производства. Мы понимали, что занимаемся очень важным делом. Еще в институте было некое чувство гордости : нас готовят к очень важной для страны работе. Здесь же, на урановом производстве, это сознание ответственности многократно усиливалось : мы ведь понимали, что уран идет и на создание ядерного оружия. И в то же время на наших глазах начинала развиваться атомная энергетика. " Пусть атом будет рабочим, не солдатом ! " - говорил Игорь Васильевич Курчатов. Это был лозунг, крылатое выражение, но для нас оно имело реальный смысл. Мы ощущали это на протяжении каждой рабочей смены. На мой взгляд, только такой труд человеку в радость. - Но вам ведь пришлось уйти из " Шестого цеха "? - Это произошло в то время, когда началось новое дело - танталово-ниобиевое производство. Мне предложили перейти в этот цех, и я с удовольствием согласился. Кстати, так уж получилось, но я всегда был " первым лицом ": мастер, начальник отделения, начальник цеха, начальник производства, директор завода. Это приучало к ответственности. Конечно, должности становились все выше, но вместе с ними возрастала ответственность. Причем многократно ! - Тантал и ниобий стали для вас главным воспоминанием об Усть-Каменогорске ? - Конечно. Начинали буквально с нуля. При мне три новых корпуса было построено, вся технологическая цепочка создана. Все от начала до конца делалось в нашем цехе. Это и гидрометаллургия, и металлургия, и лучевая плавка, и прокат тантала - получение листа и проволоки. " Цех " - просто привычное название, а на самом деле это было крупное самостоятельное предприятие по производству тантала и ниобия. - Где использовались эти металлы ? - В основном они шли в электронную промышленность. Причем главным образом в специальные отрасли. По постановлению Правительства тантал можно было использовать ( его все-таки было мало ! ) только " под водой " и " в воздухе ". На нашем сленге это означало использование тантала для подводных лодок, в авиации и ракетостроении. - Как вы оказались после Ульбинского комбината в Глазове ? - Это был 1974 год. Начальником главного управления Средмаша стал Владимир Петрович Потанин. Начиналась " Большая атомная энергетика ", она требовала новых подходов и новых людей. Потанин знал меня, а потому и предложил стать директором. Ему казалось, вероятно, что нужен человек со стороны. В Глазове было одно из первых наших предприятий. В те годы западные радиостанции передавали, что " Глазов - один из первых объектов для атомного удара в случае ядерной войны ". Тем самым подчеркивалось его значение в системе обороны страны. " Электросталь ", " Маяк " и " Глазов " - это, образно говоря, три кита, на которых держалась атомная промышленность СССР. - Город понравился ? - Это ведь старинный город ... Там знаменитые лечебные источники, которые до нынешнего дня действуют. Город находится в очень красивом месте. Условия для работы и жизни там очень хорошие. - Что было самое трудное для вас ? - Организация массового производства циркония и изделий из него. Это было строительство новых корпусов, освоение новых технологий. Цирконий нужен был для атомной энергетики, которая начала бурно развиваться не только в СССР, но и в странах Восточной Европы. Первые АЭС появились в Чехословакии, Болгарии, Венгрии. Началось строительство атомной станции в Финляндии. Кроме циркония, развивалась в Глазове и урановая часть, так как объемы производства увеличивались. Ну и с материалами " специального назначения " хлопот хватало. Отделить в нашей промышленности военную часть от сугубо гражданской необычайно сложно, подчас даже и невозможно ... - Чем запомнились особо годы в Глазове ? - Все-таки новыми корпусами завода ... И профессионально подготовленным коллективом, который исключительно дисциплинирован. С такими людьми было приятно и легко работать : мы понимали друг друга с полуслова. Безусловно, народ был абсолютно предан своему делу. Надо было остаться после смены - оставались, надо было работать круглые сутки - работали ... Этим характерен глазовский завод : профессионализмом и преданностью своему делу. Не всегда все шло гладко, возникали сложности с проектами, но >коллектив работал безупречно, и новые цеха пускались быстро. Вот там действительно можно было говорить, что таким людям любые трудности по плечу, и это не было никаким преувеличением. Мощности наращивали быстро. Начали выпускать циркониевый прокат, трубы. Обеспечивали производство всех активных зон для реакторов, осуществляли всю требуемую программу выпуска циркония и изделий из него. Кстати, в Глазове ассортимент продукции весьма разнообразен. Там, к примеру, кальций металлический выпускается - это одно из двух предприятий в России. Он идет на получение металлического урана, на разделение тантала и ниобия. Сейчас перед глазовцами стоит большая задача по производству сверхпроводящих материалов. То, что мы в свое время делали в Усть-Каменогорске, теперь нужно создать и в Глазове. Новые материалы - это высочайшие технологии, и вновь предприятию в Глазове надо быть в первых рядах технического прогресса. - Доводится нынче бывать в тех краях, где начиналась ваша трудовая деятельность ? - Конечно. Летаю туда в командировки, потому что в нашем " ТВЭЛе " тамошний комбинат начинает играть все более важную роль. Сегодня комбинат возрождается - он выбирается из той глубокой ямы, в которой оказался в последнее десятилетие прошлого века. Там всегда чувствовали поддержку России. Мы имеем " Золотую акцию ", а потому считаем Ульбинский комбинат " своим " предприятием. Не в том смысле, что, как это иногда любят преподносить журналисты, вмешиваемся в дела наших товарищей в Казахстане, нет, речь идет о взаимовыгодном деловом сотрудничестве, а это предусматривает в любых условиях, в том числе и рыночных, внимательное отношение к любому предприятию, вне зависимости от его географического положения. Все решения мы принимаем вместе, и это нормально, потому что мы вместе работаем ! |
|
|
|
| Издательство " DiaKon * ДиаКон" | Инициатор проекта Яремко А.Н. |