 |
|
|
 
|
|
ЧОЛАХ Сеиф Османович
( Россия, город Екатеринбург , УрФУ ( Фти, профессор , кафедра электрофизики ) выпускник 1970 года, доктор физико-математических наук
УПИЙСКИЙ КОЛХОЗ
Вдоль автомобильного тракта Свердловск - Каменск-Уральский по обе стороны стройными рядами высятся тополя. Чуть ближе к дороге темно-зеленый ряд елей тесно прильнувших друг к другу, словно боятся неминуемого возврата студеных северных ветров и крепких морозов, когда в одиночку будет уж совсем плохо. Цвет елей не меняется ни зимой, ни летом. Здесь смену времен года можно наблюдать только по салатной зелени весенних тополей и желто-красным пятнам берез и осин по краям полей, которые раскинулись по обе стороны тракта. К природным приметам осени здесь всегда добавляется особый вид полей отмеченных началом уборки урожая. Мешки с овощами стоят густо, как шахматные фигуры в начале партии, группы ребят, разбросанные по полю, трактора, снующие вдоль борозды, грузно передвигающиеся доверху наполненные картошкой машины. Как все похоже! И год, и два, и три назад было так же: поле, мешки, картошка, перекуры на перевернутых ведрах, томительное ожидание обеда. И работа. Бесконечный наклон, резкий стук картошки о пустое дно и потом ритмичные глухие удары быстро наполняющегося ведра. Менялась только погода. Дорога по Каменскому тракту, начиная от Золотогорова и почти до трубного завода - это для меня постоянные воспоминания. Каждый раз всплывает в памяти, что-то новое, что-то дорогое, знакомые лица... Часовая - Покровка - Малобелоносово - Лебяжье. Это совхоз "Россия". В каждом из этих отделений совхоза уборочный отряд физико-технического факультете побывал не один раз. Многотиражка "За индустриальные кадры" от 19 сентября 1977 г. № 32 (5493) Поздравляем! "14 сентября первыми в Каменском районе закончили уборку урожая студенты физико-технического факультета. 175 человек убрали картофель с площади 160 га (при урожайности 140 центнеров с гектара) и 20 га корнеплодов. Прямо на поле командиру отряда физтехов С.О. Чолаху было торжественно вручено районное переходящее знамя. Вечером же состоялось собрание, на котором председатель совхоза "Россия" от имени всех работников поблагодарили студентов за самоотверженный труд и наградили их телевизором. Это больной успех первокурсников физтеха. Мы горячо поздравляем студентов физико-технического факультета, желаем и впредь высоко нести честь родного вуза!" Но победные реляции были позже. А вначале была неопределенность и страх перед работой с большим коллективом студентов. Мой "колхоз" начался в 1975 году в кабинете зам. декана факультета Ю.П. Канашина. Юрий Павлович умел расположить собеседника и мои робкие возражения о том, что я вряд ли справлюсь с задачей, просто смял: "Ты, что не справишься со 150 первокурсниками? Не бойся, мы тебя не бросим. Помогать будем, дипломников, студентов пришлем. Все. Завтра едем знакомиться в совхоз, в Покровку". В Покровке располагаюсь центральная усадьба совхоза "Россия". Директором была женщина. Рябкова Полина Николаевна. Это меня как-то успокоило, и страх немного улегся - раз женщина справляется с совхозом, то я уж со 150 человеками, поди, тоже справлюсь, как Ю.П. Канашин говорил. Но как я ошибся... Я понял это только в октябре месяце числа 8-10, когда мне на голову падали густые хлопья снега и я с половиной оставшихся бойцов, еще стоявших на ногах и не успевших заболеть, понуро грузил уже примороженную картошку в машины. В тот год мы, по-видимому, из колхоза вернулись последними в институте. Газеты о нас не писали. До того все выглядело жалким и беспомощным. В потоке уборочных событий я не мог разобраться, что следовало за чем. А важных мелочей студенческого быта и производства оказывалось столь много, что я не то что не успевал их решать, я даже не мог вначале понять, что вообще происходит. Продукты для столовой, койки, матрасы, тепло, отбой-подъем, мешки, мацепуры, медпункт, заболевшие студенты, что-то сломалось, что-то горит. Почему ломается, почему горит, почему вечно кислая сметана, почему нет мяса для студентов, когда мимо каждый день проходит большое стадо коров, куда все девается, что происходит - я так и не мог понять до первого снега. Нет, как растет картошка и как ее убирают - я хорошо знал - вырос в поселке, где неголодно жить можно было только, усердно работая лопатой. Но картошка на своем приусадебном участке и картошка на совхозном поле оказалась разной. Это показал мне мой первый колхоз. После затянувшегося до ноября расчета с совхозом я вернулся на факультет. За недостачу простыней, матрасов, мешков наш заработок оказался нулевым. Я до сих пор не могу понять: куда подевались матрасы, простыни и мешки. Это был социалистический реализм, о котором, как выяснилось, я не подозревал. Нехватку кухонного, бытового и производственного инвентаря: (ложек, тарелок, кружек, простыней, матрасов, ведер, мешков) - совхоз попытался списать за счет студентов.
Учебный процесс увлек первокурсников вперед, и они видно уже вспоминали тот колхоз как кошмарный сон. Работу над <ошибками> я проводил, почти всю зиму. Все увиденное на полях совхоза дало мне много пищи для размышлений. Я понял первое. Систему работы советского сельского хозяйства переделать невозможно. Надо попытаться свести к минимуму негативные последствия социалистического реализма в сельском хозяйстве, хотя бы в своем отделении. Ну, к примеру, свежую сметану студентам можно получать без особы проблем, если завладеть ключами от погреба, где она хранится. Мне ведь все равно приходилось за оплаченную мной сметану ставить кладовщику бутылку прямо тут же у дверей склада. Иначе студенческий борщ оказывался вообще без сметаны, даже без кислой. Если я буду доставлять валюту кладовщику прямо на дом, то вечно пьяный завскладом обязательно отдаст мне ключи, ведь ему не захочется отодвигать удовольствие даже на час-полтора. Именно так и случилось в следующем году. Со свежей сметаной и мясом проблема была решена. И нас она уже в будущем не волновала. Поставленный к этому делу мой заместитель Александр Петрович Коверда великолепно справлялся с этой задаче. Мы лишнего в погребе не брали, брали только свое, но все свежее. В погребе отделения был установлен коммунизм. Проблема с нехваткой мешков также решалась просто, если у вагона, куда грузят нашу картошку, стоит наш студент. Но уж совсем должна была исчезнуть мешковая проблема, если на погрузку вагонов мы отправляли бы свою бригаду. Отдавать с поля бойцов всегда жаль. Ведь на каждого студента по плану нарезан один гектар и этот 1 га кто-то должен убрать. Но затея сулила большую выгоду. Так и вышло. На следующий год к немалой радости главного агронома совхоза, который руководил всем процессом уборки, мы поставили своих молодцев на погрузку вагонов. Все пустые мешки совхоза сейчас в первую очередь приезжали на наши поля. Нехватки тары отряд не ощущал, и из-за этого продолжительных простоев уже не было. Проблема с техникой возникала ежедневно. Темп уборки нарушался, если мацепура вспашет поле не в нужное время и не на достаточной площади. Вспахать поле впрок, на несколько дней вперед, нельзя - может заморозком приморозить картошку или от солнца она слишком позеленеет. Копать надо оптимально и начинать это делать рано утром, чтобы к приходу отряда был уже фронт работы. Но частная жизнь тракториста Алексея, как показал мне первый год, почти никогда не была созвучна героическому порыву студентов. У шести часам утра Алексей Орден был уже пьян настолько, что не мог самостоятельно подняться с лавки, добротно сработанной под воротами своего дома. Трактор с мацепурой к этому времени тарахтел в трех метрах от лавки. Создавалось впечатление, что в этом месте ежедневно происходит утренний ритуал, который, как я предполагал, состоит в следующем. В четыре - полпятого утра идет технический осмотр, доверенного Алексею механизма, его запуск в рабочее состояние и затем обязательное очищение собственного организма самогоном прямо из банки и последующий переход в нирвану. Вопрос трудового героизма в душе механизатора Алексея тоже конечно присутствовал, но совершить самостоятельно подвиг он уже не мог. Понимая, что во время уборки найти нормального тракториста в совхозе я не смогу - все нормальные жнут, пашут и копают там, куда кого пошлют, я понял, что есть два решения проблемы. Первое - тривиальное. Можно бежать в контору и жаловаться на несознательность Алексея и ждать, когда снег снова засыпит поля. Второе нетривиальное решение, заключалось в следующем. Надо затолкать Ордена в трактор, замотать проволокой снаружи дверь и постараться, чтобы трактор пошел именно на наше поле и копал вдоль борозды, хотя и поперечная вспашка после первого года моих мытарств меня тоже уже устраивала. Конечно половина картошки, при вспашке поперек борозды осталась бы в земле до весны, и ее уже главный агроном Б.Н.Антонов никогда бы не нашел, но зато первокурсники обязательно вернутся домой до начала зимы. Опыт второго года показал, что колхозники к нетривиальному решению проблемы готовы. Я заталкивал механизатора Алексея в работающий трактор, надежно прикручивал проволокой дверь, чтобы на ходу Алексей не выпал. Рабочий процесс начинался. Будто почуяв родную обстановку в кабине трактора, механизатор Алексей оживал. Сначала беспорядочно дергал все ручки, безнадежно смотрел на замотанную проволокой дверь, что-то кричал через закрытое стекло и подавал знаки, чтобы я убегал с дороги. Через несколько минут мацепура неслась к полю на пугающей скорости. Мой конь еле поспевал. Вспашка до прихода студентов проходила почти всегда в штатном режиме - вдоль борозды. С приближением отряда к полю после завтрака надо было всех обязательно проинструктировать как себя вести. На это я не жалел время. Инструктаж на рабочем месте гласил: "С приближением трактора ближе, чем на 20 метров разбегаться вместе с ведрами в разные стороны". Путь чреватый и почти криминальный. Да простят мне мои прегрешения родители студентов. Это было рискованно, но я был осторожен. До 11 часов утра рядом с трактором я чертил поле на коне взад и вперед - чтобы Алексей не выпал, чтобы ехал вдоль борозды, и чтобы студенты вовремя разбегались. В 11 часов я отматывал двери трактора, Алексей к этому времени уже был почти трезвый и дальше, работа до заката уже протекала без происшествий. Очень важная проблема в "битве за урожай" это еда и быт студентов. В первый год мы никак не могла наладить работу кухни. Сергей Николаевич Орден - кладовщик отделения (село Часовое) чуть не загубил нас прокисшими и проквашенными молочными продуктами. Мольбы к управляющему отделению, тоже Ордену (их в Часовой по-видимому полдеревни) о своевременном подвозе хлеба был как глас вопиющего в пустыне - хлеб нам доставляли только после обеда и как раз столько, что к утру его уж не оставалось. Поэтому обед у нас проходил в сильно напряженной и угрюмой обстановке с постными щами и кислой сметаной, да еще без хлеба. Девочки-повара на кухне старались, им помогал Миша Оштрах (тогда то ли студент 2-го или 3-го курса кафедры молекулярной физики. Сейчас уже профессор, д.ф.-м.н.), но ничего не получалось, то не хватало первого блюда, то второе - подгорело, то чай не сладкий, то все это либо пересолено, либо вообще без соли. На обед студенты шли обратно в лагерь. Уставали на поле, уставали в дороге. Что-то было сильно не так. В своей работе над "ошибками" я понял, что ребят надо кормить в поле обедом и возможно полдником. Полевые кухни были подготовлены деканатом к следующему сезону, и проблема питания была решена. Освободилось время на спокойный обеденный отдых студентам, на разговоры о жизни на физтехе, смех, шутки. Финишный флаг дневной нормы, который старший поля выставлял впереди отряда, приближался уже неумолимо, а дальше флаг в конце поля и возвращение домой. Все последующие четыре года в институт мы возвращались первыми, и знамя социалистического соревнования по итогам уборочной компании в актовый зал неизменно вносил декан физтеха. О нас писали газеты. И районные, и "Уральский рабочий", и "ЗИК". Колхозная страда факультета была отлажена почти до совершенства. В те годы я убедился, что коллектив студентов на факультете сильный, гораздо мощнее, чем на других факультетах. Ему надо только создать условия и правильно руководить. Вопрос о том, что мы сделаем план на уборке урожая просто уже не стоял. Мы делали свою норму и не отказывались помогать другим факультетам, которые работали в соседних отделениях. Правда, были и курьезы. В последние два года мы убирали урожай в Лебяжьем. Даже при плохих погодных условиях (однажды 18 га пришлось копать вилами) закончили уборку в двадцатых числах сентября. Сильно отставали в тот год студенты факультета технологии силикатов. Они стояли в селе Часовое. Это 17 км от села Лебяжье. Приехав в восемь часов на поле <силикатчиков>, мы обнаружили поле пустым - картошка была вскопана, но никого не было. Сильно возмущались помощники-физтехи - такого они здесь увидеть не ожидали. У нас сбор картошки утром начинался в семь часов. Все группы приходили на поле без опозданий, знали, что отставшие от цепи группы неминуемо закончат сбор урожая при луне. Догонять ушедших вперед сборщиков трудно. Отставшим группам соседи помогут раз, два. Промахи в остальные дни приходилось ликвидировать при яркой сентябрьской луне, поскольку вскопанную картошку на ночь оставлять нельзя - померзнет. Это тоже был урок моего первого неудачного года. Жалеть отстающих нельзя, иначе при столь утомительной и тяжелой работе вчерашним школьникам захочется переложить свои трудности - на соседей. Через несколько дней максимум неделю, все группы понимали, что быть премированными лыжами (знак возможной встречи зимы на полях) это не только унизительно, но и опасно. Через неделю на утренней линейке уже нет разговоров об общей теории относительности - все слушают молча у кого, сегодня будут лыжи и что ждет не выполнивших план. Я стою перед отрядом, пока идет перекличка студентов, и думаю о том, что, что картошка, которую сейчас собирают бойцы отряда, запомнится им на всю жизнь и для них она будет лучшая в мире. А собранная под частым сентябрьским дождичком или при светлом месяце - это уже просто подобие счастья, что дошли до конца и не сломались. Удача, если у тебя есть хороший помощник. В первый год мне дали в помощники Валерия Николаевича Ченца - аспиранта с кафедры экспериментальной физики. Я был тоже с этой же кафедры, но с Ченцом близко знаком не был - его прислали учиться из Курганского пединститута. Партбюро решило, что это правильно. В костюме и в галстуке Ченец ходил весь день по лагерю, хотя мне казалось, что он должен был ходить около склада, откуда нам через кладовщика Ордена поступала кислая сметана, а остальные продукты - в сильно усеченном весе. Студенты через два-три дня стали робко интересоваться, когда же их будут кормить. Я сначала думал, что это в них говорит тоска по домашней кухне. Но на третий день, после борьбы с управляющим за мешки и механизмы, я решил попробовать утреннюю кашу, которую еще не успели студенты съесть. Мне стало плохо. Даже моя интернатская жизнь не могла примерить меня с таким безобразием. Кашу было есть невозможно. Я понял, что не более чем через сутки, а может уже к вечеру будет голодный бунт. С Ченцом я говорил сильно возбужденно, от бессилья размахивал кнутом и по-видимому очень грубо ругался. Утонченная натура аспиранта Ченца из Кургана не выдержала моих эскападов. В очень обиженном состоянии при костюме и в галстуке он уехал в Свердловск, по-видимому, продолжать научные изыскания по люминесценции то ли ZnS, то ли ZnO. Следующего помощника Вячеслава Аркадьевича Лобача (сейчас он уже доктор наук, известный менеджер) привезли из партбюро через неделю. Но за это время произошло уже очень много непоправимых событий. Первокурсник Сергей Костромитин (я запомнил его имя на всю жизнь), желая ускорить разгрузочный процесс в овощехранилище, несанкционированно залез в самосвал (шофер оставил машину не закрытой), завел машину и вместо передней скорости включил заднюю. Травма оператора разгрузочной машины, местного жителя, была очень серьезной. Деда увезли в Каменск в больницу на операцию. Вечером родственники учинили разборку, но вмешался Орден-управляющий. Мне не пришлось убегать вслед за аспирантом Ченцом. В первый год Алексей Орден, механизатор с мацепуры, еще не зная, что его, ожидает через год, безмятежно спал до обеда на лавке у дома. Трактор тоже безмятежно тарахтел в трех шагах от хозяина. Я тогда узнал, что заправленного бака трактора "Беларусь" на холостых оборотах хватает как раз с 5 утра до обеда. Отряд сидел на поле в это время без дела и дожидался мацепуру тоже до обеда, решая все нерешенные Эйнштейном вопросы общей теории относительности. Я бегал между полем, Орденом-управляющим и Орденом-механизатором и весь трудовой процесс отряда выражался только на моей бесполезной беготне. В.А. Лобач ситуацию помог чуть-чуть исправить, но время уже подкатывало к октябрю. Битва за урожай в первый год была полностью проиграна. Находкой факультета оказался помощник командира с кафедры металлургии редких и рассеянных элементов - Александр Петрович Коверда. Это прирожденный хозяйственник, какие нередко встречаются на этой кафедре. Скромный, тактичный, где надо настойчивый и требовательный. Все вовремя, все к месту. Чистота и порядок в общежитии. Сачков и лентяев, желающих получить отгул около медпункта уже не было, сметан свежая, мяса вдоволь, кухни едут на поле - в них огонь горит, суп и каша горячие и что характерно все вкусное. Два колхозных года у меня с А.П. Ковердой прошли как песня. Быт стдуентов был хорошо организован. У А.П. Коверды контакт с администрацией был полный, ключи от продуктового погреба отделения в кармане, Орден-кладовщик доволен, хлеба вдоволь, каша манная на молоке, для лошади запас отборного овса. Для лучшей группы у Александра Петровича были припасены пряники, для всех девушек шоколадки. После перехода А.П. Коверды на химфак мне помогал Иван Александрович Королев инженер кафедры молекулярной физики. При нем, конечно, тоже было неплохо. Иван Александрович добрый, но в тоже время требовательный. Студенты его уважали, а дипломники, которых присылали в качестве грузчиков, побаивались отклоняться от кодекса строителя коммунизма. Однажды застав дипломников, которые жили в отдельном здании, за разливом водки по стаканам из чайника, безжалостно ее вылил. Дипломники обиделись, но с Иваном Александровичем связываться побоялись, уж больно сильным он был в молодости. Штангист, гордость УПИ. А вот что писала о нас многотиражка "За индустриальные кадры" 25 сентябре 1978 года № 40 (5555): "А сплотила нас работа" Погода в этот день была как на заказ - только работай. Так что уборка на поле, где трудились студенты физико-технического факультета, шла полным ходом. Это было видно еще издали: мешки стояли, как на параде, тут и там по рядкам шли сборщики, споро управляясь с картошкой.Cтарший по полю Валентин Камышев (Фт-355) выглядел озабоченным. Опять тары не хватает, что был - всю заполнили. Все наше начальство занимается сейчас этим вопросом. А пока ссыпаем картошку в кучи. Будет тара - засыпать недолго, - говорит он. Работают физтехи на уборке как всегда - всем пример. Да и посмотреть на них любо-дорого. Никто не подгоняет, все, кажется, идет само собой. На поле семь групп первого курса. Все они на картошке впервые, никогда не были в Лебяжьем, но работают так, так будто всю жизнь этим и занимались. Вот что значит умелая организация труда - и подгонять никого не надо. Соревнование между группами ищет, прямо скажем, яростное. Где уж тут прохлаждаться! Камышев доволен работой ребят. Он уже третий раз на уборке, так что опыт у него немалый умеет настроить людей. Спросили мы у него, какая из групп самая веселая. "А кто первый, тот и самый веселый" - улыбнулся он. - "А первая у нас - сто семидесятая". Время шло к обеду, работа постепенно сворачивалась, сборщики шагали к концу поля. Откуда ветер уже доносил приятные запахи кулинарного происхождения. Ну где же в обеденный перерыв? Вокруг полевой кухни шут, гам, стук ложек и мисок. Попробуй тут отыщи сейчас эту сто семидесятую! Но нет, нашлись. Привалившись к стогу сена и лежа на траве, ребята уплетали за обе щеке - аппетит у всех на уборке отменный. Староста группы Андрей Власов крепок, светловолос, улыбчив. - Почему мы лучше всех работаем? - как бы сам себя спрашивает он. Наверное, потому, что сплотились с первого дня. - А сплотила нас работа (Чей-то голос из-за его спины). Пока Власов говорит, другие, не прерывая обеда, активно участвуют в разговоре, молча, одобряя или согласно кивая головами. Главным ребята считают тот факт, что в группе есть костяк, основа. Но так получается. Что в этом костяке - подавляющее большинство. Все правильно - никто не хочет отставать. В группе работают и девушки с инженерно-экономического факультета, вот они-то и открывают нам глаза: "В этой группе просто нет отстающих", подтверждают Неля Сулейманова, Надя Латыпова, Лена Балабкина и Таня Бояринцева. Верно, отстающих нет, зато есть лучшие из лучших. Власову дружно помогают назвать Олега Воробьева и Юрия Листопадова, которые успели стать "асами". Смотришь на них - ребята как ребята, хитрецы и насмешники, одним словом - физтехи. Им, оказывается, просто нельзя не быть первыми! Они уже в курсе истории факультета и знают, что пять лет назад, то есть в 1973 году, в последний раз на уборке урожая занимала первое место. Значит, надо непременно сломать эту грустную традицию. Решено? Решено! Вот теперь сидят и размышляют, почему они первые, ведь остальные группы тоже не лыком шиты, они тоже уже и сплотились и наловчились. "Вот сейчас кончится обед, пойдем на поле. И будет там опять "ба-а-льшая драка!", - говорит Алеша Перотте. "Да-а, - чуть задумчиво говорит Власов, - первые-то мы первые, да с каждым днем все труднее, того и гляди опередят. Хорошо бы какая-то одна группа на пятки гам наступала, а то ведь все дружно и плотно идут следом". Как же после этого не сказать о других! Фт-164 - это как раз группа из тех, что не лыком шиты, и ее предводитель Володя Екимов - человек бывалый. В УПИ он поступил после армии, а это немало. В группе у них налажено соревнование между парами всего их одиннадцать. Почти половина из них передовики. Это Григорий Донцов и Вадим Карташов, Сергей Старцев и Сергей Попов. Володя Царев и Сергей Распопов и другие. Отлично работают грузчики Володя Митрофанов и Костя Полторжицкий. Качество работы у ребят отличное. Каждая группа на уборке картофеля идет своим путем, придумывая новые методы, проявляя инициативу. Например, в группе Фт-163 смекнули, что тактику надо менять в зависимости от условий работы и всегда помнить, что задние должно быть конкретным и имеет пусть маленький, но стимул. Ведь в трудную минут очень важно рассчитать свои силы и видеть перспективу. "Как живет ваша группа и как вам в ней живется?" - спросили мы у старосты Святослава Светлакова. "Мы хоть и не первые, а быть в другой группе я бы не хотел. Мне кажется, у нас ребята самые веселые, с такими не пропадешь. Не унываем, даже когда плетемся в хвосте (оказывается, бывает и такое)". Когда мы уезжали, на картофельном поле вовсю шла та самая "драка" за первенство, о которой говорили ребята за обедом. Мы пожелали Камышеву хорошей погоды. "Да, погода дело такое, что не поможет никакая теория относительности. Но будем стараться !". Так мирно закончилась моя колхозная пятилетка. Какие были тогда студенты? Студенты на физтехе были тогда лучшими в институте. Да и сейчас, я думаю, они лучшие. Просто сейчас время им предъявляет другие требования. Возможно в нынешних условиях мы еще не нашли оптимального режима управления студенческой жизни, но я уверен, что наши студенты обязательно адаптируются в жизни и снова окажутся лидерами, как в общественно полезной работе так и в учебе, и науке. Шелестят скаты колес по асфальту. В кабине автомобиля тепло. За идущим впереди грузовиком, доверху груженным мешками с картошкой, движется тугой поток воздуха. Ветер подхватывает опавшие листья и метет их к обочине дороги. Смотрю по сторонам на знакомые поля. Это поле 54 га, то поле 126 га, за лесом 110 га. На это дальнее поле мы организовали перевозку ребят утром на бортовых оборудованных машинах. Мишки по полю вроде стоят правильно - в ряд, что бы удобнее грузить их в машину. Два грузчика снизу бросают мешок вверх, где его подхватывает третий и почти без усилий направляет его в нужное место. Может и студенты тоже наши ??? Очень хочется, чтобы им тоже повезло. |
|
|
|
| Издательство " DiaKon * ДиаКон" | Инициатор проекта Яремко А.Н. |